Выпрямившись на ногах, последняя из Махин Легио Солария вышла из Императорского Дворца, продолжая стрелять из своих исполинских орудий.

***

Сангвиний сражал Гвардию Смерти с невероятной мощью и скоростью. Все, кто выступал против него, погибали – ударами копья и взмахом огромного меча он раз и навсегда покончил с их предательством.

Он перепрыгнул со стены на подъемный мост, и смел с края всех, до кого смог дотянуться. Расчистив пространство, примарх спрыгнул с моста, взмахнул крыльями и полетел кругами вверх, после чего приземлился на крышу осадной башни и обрушил шквал ударов на Гвардию Смерти, тем самым положив конец огненному граду, который беспокоил его сыновей. На краю стены Кровавые Ангелы сражались плечом к плечу против своих падших собратьев, не прося пощады и не получая ее. Здесь сохранялось равновесие: упорство Гвардии Смерти не уступало ярости Кровавых Ангелов. Четырнадцатый Легион был выносливее сыновей Сангвиния, и принимал удары болтов и клинков, что вывели бы из строя любых других воинов, но отпрыски Мортариона были медлительны, раздуты болезнями и ослаблены немощью. Кровавые Ангелы же двигались с грацией, с которой их собратья и не могли надеяться сравниться – и ей было трудно противостоять.

Зловонной крови было пролито столько же, сколько и чистой legionary vitae, но линия держалась. Подталкиваемое массой воинов, напиравших изнутри осадной башни в спины авангарда, пораженное болезнями потомство Мортариона то и дело падало вниз по обе стороны с рампы, но тонкий красный барьер не поддавался.

Сангвиний был очарован видом своих храбрых сыновей, сдерживающих натиск предателей. При виде их жертвы его охватила великая гордость и ничуть не меньшая печаль: примарх знал, что ему суждено увидеть их доблесть всего лишь несколько раз, прежде чем будет разыгран последний акт его жизни.

Но до этого момента он был в безопасности. Он не мог умереть. Не мог.

И в этом было его преимущество.

Время играло не их пользу: полчища врагов приближались к башне. Они будут продолжать наступать, храбрые в своем безумии, и неважно, сколько их падет от руки Ралдорона и его воинов – в конце концов, они одолеют защитников.

Башня должна пасть, и необходимое для этого оружие было совсем рядом.

Пять исполинских шагоходов прокладывали себе дорогу от Врат Гелиоса. Сангвиний смотрел на них с осадной башни, которая во много раз превышала высоту Махин. Само ее существование было насмешкой над законами физики: ни один смертный инженер не смог бы построить такую конструкцию и ожидать, что она выдержит гравитацию, но примарх напомнил себе – ныне они сражались в войнах богов.