— Послушайте! — обратилась Мадлен к полицейским, с трудом выговаривая слова, но стараясь быть спокойной. — Мои дети! Что будет с ними?

— Не волнуйтесь, о них есть кому позаботиться, — сухо ответили ей. Женщина замолчала, из последних сил отгоняя обморок. Ещё вчера она была респектабельной дамой, женой заслуженного человека, матерью благополучного семейства. А сегодня, сейчас — супруга арестанта, сама обвиняемая в мятеже, беспомощная пленница в руках людей, искажающих правду и сурово наказывающих тех, кто пытается этому противостоять. В голове творилось нечто невыносимое, и было ясно одно: нужно не поддаться эмоциям, как-то выдержать этот кошмар, вернуться домой, прижать к груди Пьера и Клару, дождаться Жерара…

Минут через пять они подъехали к зданию тюрьмы. Полицейские предъявили документы охраннику у ворот, тот скучающе пролистал их, заглянул в машину:

— Взятию под стражу подлежит только одна!

— Да, вторую мы забираем в участок.

Охранник с интересом осмотрел обеих женщин.

— Первая мятежница, а вторая что натворила?

— Сопротивлялась властям. С учётом военного положения, это тоже мятеж, так что через пару часов ждите и её.

Мадлен с ужасом прислушивалась к этому зловещему диалогу. Итак, на Марселии введено военное положение… Уже сейчас нельзя говорить правду о действиях властей… Что же будет дальше? Почему не отключили телефоны, телевидение, Интернет? А может, за ночь уже отключили?

Машина въехала в тюремный двор и остановилась. Появились два немолодых, полноватых человека в чёрных униформах.

— Которую из них к нам?

— Вот эту, рыжую!

Дверца рядом с Мадлен открылась.

— Выходите, арестованная!

Мадлен вздохнула: итак, для этих людей она больше не 'мадам', не 'сударыня', а 'арестованная'. Что будет дальше? Хоть бы поскорее Совет взял власть над Марселией… Она подчинилась, вышла из машины, и тотчас сильные руки схватили её за локти и плечи, потащили внутрь мрачного здания. Полицейский автомобиль, доставивший её сюда, развернулся и поехал к воротам, увозя верную подругу — Изабель. Ещё мгновение — тяжёлая стальная входная дверь тюрьмы с лязгом захлопнулась за спиной пленницы. Охранники в униформах повели её, плачущую от бессилия, вдоль узкого коридора к лифту. Втолкнули в лифт, нажали какую-то замызганную кнопку. Лифт, дребезжа внутренностями, поднялся на несколько этажей и выпустил всех троих. Женщину провели по плохо освещённому коридору, в котором пахло чем-то неприятным, к единственной деревянной двери, на которой была грубо прибита табличка с облупившейся надписью. Один из сопровождающих потянул дверь на себя. Послышался душераздирающий скрип, и дверь открылась.