– Князь, охолонь!

– У-у-у, я вас! Шутники!

Вадим резко остановился перед строем русичей и, еще раз взмахнув мечем, изрек.

– Посмейте мне еще раз так! Балагуры тетеряшные!

– Марун, княже, сын Юша, – ответил воин с трубным голосом на вопросительный взгляд Вадима.

Князь вложил меч в ножны и протянул руку.

– Слышал про тебя, Марун, – князь оглядел могучего воина. – Воевода сказывал, воец ты знатный!

– Слукавил воевода, – улыбнулся Марун, – лучший у нас Одинец.

Русич кивнул направо.

– Одинец, княже, – поклонился воин.

– А что же по отцу не называешься?

Вадим заметил, как Одинец скосил взгляд куда-то в сторону.

– Сын, – услышал князь сдержанный бас воеводы за спиной.

– О как! – Вадим сделал удивленные глаза. – Что ж, воевода крепкий у тебя, парень! Выходит, ты собрал рать на приступ града? – Вадим вновь обратился к Одинцу.

– Нет, княже, – ответствовал сын Бряга, – это у нас Надей затеял.

– Надей, княже, сын Стропа, – представился рус.

– Чего же воинов мало собрали? – пожимая руку Надею, вопросил князь. – Нешто оскудела земля руссов?

– Сотня и три десятка тут, под стенами, княже, – четко отрапортовал Надей. – Еще четыре десятка вкруг града стоят дозорами. Варяги пытались за подмогой к чудам посылать. Дозоры их пресекли.

– Ай, молодцы! – похвалил Вадим.

Лица с виду суровых воинов расплылись в улыбках. Только сейчас князь приметил, что лучшим воинам руссов, как о них говорили, вряд ли можно было дать больше двадцати пяти лет. «Хотя по нынешним временам это уже солидный возраст», – подумалось князю. И волей-неволей он прикидывал и сопоставлял их возраст и опыт со своими.