Строй чудинов заколыхался. Послышался шелест извлекаемых клинков и буханье щитов.

– Отойди! – Кату сдвинул шапку на затылок. Его лицо налилось краской. – Отойди! Мы уходить!

Хёвдинг посмотрел на стену. Там его лучники, правильно оценив ситуацию, наложили стрелы на тетиву.

– Кату! Добром прошу! – Кнуд решил сделать последнюю попытку остановить союзников. Он понял обе руки вверх, ладонями к чудинам. – Руссы обманут вас! Там, за воротами, вас ждет смерть! Вы клялись богами, что будете служить Гутруму.

– Он мертв! – выплюнул старший чудин. – Нет Гурма, нет клятва! Юмал судил!

– Кату…

И тут дров в костер подкинул прилетевший из-за стены протяжный возглас на чудинском:

– Тягалажетэ[71]!!!

Чудины встрепенулись, напрягли слух.

– Эй, тягалажетэ! Бонату линд! Тойка… Эи калма![72]

Они словно ждали этого призыва.

– Юмал!!! – проревели почти три десятка глоток, и чудины ринулись на ворота.

Кнуд успел отпрянуть в сторону и отбежать к стене. По щитам чудинов забарабанили стрелы, но они ломились вперед, не замечая потерь. Воротная стража, состоящая всего из восьми человек, была буквально раздавлена. Викинги один раз успели взмахнуть мечами, когда их подмяла ярость детей Юмала. Расправившись со сторожей, чудины принялись сбрасывать тяжелое бревно, что держало створки ворот.

– Хрут! Регин! – взревел хёвдинг, выхватывая меч. – Все ко мне! Один!

Викинги откликнулись на призыв, и во главе с херсиром Хрутом стали спешно спускаться со стены. На этом участке стены их было мало, всего три десятка, но они сумели организовать контратаку.

– Один! – возвал Кнуд к Водителю дружин и первым понесся к воротам.

Но бревно уже пало на землю, и левая створка ворот поползла в сторону.

– Один!!! – вскипели викинги.

Викинги на бегу сумели сплотить строй и мощным тараном ударили своих бывших союзников. Они врезались в строй воинов Кату и принялись изливать свою ярость. Их можно было понять. Дело чести умереть в бою. Мечта каждого воина встретить смерть с оружием в руках, а эти презренные чудины бегут с поля боя, наплевав на честь. Ишь ты, хотели покинуть борг!

– Руби их!