— Не откроется, — ответил Рычащий. — Я же только сел.

— Все равно, — наставительно сказал Реми. — Ложись.

Рычащий подчинился. Реми свалил ношу перед печкой и забрался на скамью.

— А где отец Кристоф? — спросил Рычащий.

— Ушел на тот конец деревни, — откликнулся Реми. — Рано, ты спал еще. Там папаша Антуан прихворнул.

— А разве у вас нет знахаря?

— Да есть, — Реми почесал нос. — Бабка-травница, сто лет скоро, песок сыплется, и не помнит уж ничего. А отец Кристоф лучше любого лекаря. Вот и зовут люди. А в твоей деревне кто лечит?

Рычащий мысленно выругался. Придя в себя, он наплел, что пришел из-за реки, с северного края Старого леса. Поведал страшную историю, будто был охотником, забрел далеко от дома, а раны получил ночью в драке с разбойниками, натравившими на него собак и обобравшими до последней нитки. Любопытный щенок поверил сразу и теперь то и дело спрашивает, как живется на той стороне реки, а вот отец Кристоф решил, кажется, что на Жака напали луньеры.

— Слушай, — сказал Рычащий, чтобы перевести разговор, — а что там, на полке, стоит блестящее? Никак не пойму отсюда.

— Рядом с иконой-то? — переспросил Реми. — Книги разные, мудреные. Священная Скрижаль, жития всякие. Отец Кристоф меня учит читать, только я половины слов не понимаю. Сам-то он все наизусть знает. А ты грамотный?

Рычащий пожал плечами. Книги — занятная выдумка. Люди наносят на пергамент черные значки и говорят, что сохраняют мудрость прошлого. Может, поэтому они так сильны? И что будет, если какой-нибудь луньер сможет понять эти значки? Надо будет как-нибудь заглянуть под обтянутые кожей крышки.

— Нет. Зачем грамота охотнику?

— Точно, — засмеялся Реми. — Книгой зверя не убьешь. А еще здесь есть одна очень красивая вещь.

Реми спрыгнул со своего «насеста». Снял с полки что-то увесистое и, держа обеими руками, притащил к постели Рычащего.

— Вот. Смотри.

Рычащий увидел маленькую, в пол-локтя, фигурку, отлитую из серебра. Человек в длинном плаще с капюшоном, надвинутым на глаза. В правой руке копье, вокруг древка которого обвилась змея, в левой — книга. Серебро выглядело старым, потемневшим от времени, на подставке чернели глубокие царапины. Но, несмотря на это, фигурка и вправду была красивой и даже внушительной. Казалось, человек в капюшоне сейчас подымет голову, резким движением стряхнет раскрывшую пасть змею…

— Это санктор, — шепотом проговорил Реми. — Образ святого.

— Как живой, — ответил Рычащий.

— Говорят, в главном соборе в столице они в рост человека и из чистого золота, — мечтательно сказал Реми. — Вот бы посмотреть. Только этот все равно лучше. Отец Кристоф сказал, что он очень древний, сделан еще до Церковного Раскола. Аж двести с лишним лет назад. Здорово, правда?