Ян Кривой закончил наконец обличительную речь в адрес святых воинов из Ордена Хранителей. Смачно плюнув в воду, он похромал сообщать неприятное известие одному из столь любимых им адептов Ордена. Тот восседал в компании еще двух пассажиров на скамье под навесом, который Ян смастерил на широкой корме своей лодки в прошлом году решив переделать ее в паром. С рассветом они отчалили от пристани в Полянке, зажиточной деревне на перекрестке торговых путей, и поздним вечером рассчитывали быть в Литтоне. Увы, добраться до столицы герцогства вовремя путешественникам не удалось — подвела погода. После обеда долину Тихой неожиданно накрыл туман, да такой, какой бывает в этих местах разве что раз-другой за год. Рваные молочно-белые хлопья казались живыми, они некоторое время танцевали в воздухе, чтобы затем слиться друг с другом, превратившись в совершенно непроглядную пелену. В такой вечер спускаться по течению Тихой на лодке — дело безнадежное. Если не сядешь на мель и не столкнешься с какой-нибудь корягой, то уж точно налетишь на торчащие тут и там из воды острые камни. А раз так — надо где-то остановиться на ночлег, переждать туман и продолжить путешествие утром. До столицы оставалось плыть совсем немного, при хорошей погоде к полудню следующего дня можно выйти в устье Тихой и причалить в знаменитой на все Пять Герцогств гавани Литтоны. А там, если повезет, застать финал церемонии погребения, на которую и стремились пассажиры парома.

Сам обряд, конечно, начинался ранним утром, как и предписывала традиция Церкви Создателей. К этому времени путешественники и надеялись добраться до столицы, потому и предпочли неудобный, но быстрый спуск по реке обходной дороге верхом или в карете. Теперь же, когда стало ясно, что к утру они в Литтоне точно не будут, у благородных господ возникли серьезные причины для недовольства. Особенно огорченным выглядел преподобный Селен — Светлый Меч Ордена в Полянке и окрестных деревнях, а по совместительству — обладатель того самого пуза, о котором с таким чувством вещал Кривой. Слуга преподобного, Радек Рыжий, опасливо косился на хозяина — в плохом настроении толстяк был склонен к рукоприкладству.

Селену по должности было положено присутствовать на погребении — еще бы, ведь погребали не кого-нибудь, а Сиятельного Лартена Кинайского, Защитника Веры, Молота Падших, Высокого Магистра Ордена Хранителей и Старейшину регентского совета при юном герцоге. Самого обожаемого человека в государстве, не имевшего равных в могуществе, бесстрашного воина и мудрого наставника. Много, очень много успел сделать сильный маг и искусный дипломат за долгие годы своего нахождения у власти. Это он в неурожайный год добился от жадных помещиков уменьшения поборов с крестьян чуть ли не вдвое, чем спас многие семьи от голодной смерти. Это он первым предложил прекратить давнюю вражду и постоянные морские стычки с Ной-Траггаром и начать взаимовыгодную торговлю, приведшую к теперешнему пышному расцвету столицы и прибрежных городков. Это он железной рукой подавил мятежи и сохранил единство земель, когда бароны попробовали воспользоваться смертью старого герцога и разодрать страну на мелкие лоскуты. Это при нем Орден Хранителей превратился из захудалого сборища зануд-церковников в самый могущественный из орденов Пяти Герцогств, единственный, воинам которого разрешалось пользоваться магией, а также, ни на кого не оглядываясь, вести борьбу с ересью, в том числе и карать еретиков по своему усмотрению. Да что говорить — не перечислить всех заслуг и достижений Сиятельного Лартена! А главное — это ему по праву принадлежит слава победителя в долгой и страшной войне с внушавшими ужас Падшими и их бритыми последователями из секты Сынов Неистового, захватившими тридцать пять лет назад власть в соседнем Греншейнском герцогстве. При жизни Лартена мало кто мог предсказать его поступки, а уж смерть его предугадать и вовсе было невозможно. Наверное, Создатели так пошутили над своим избранником, а может, это Проклятые отомстили ему за все причиненные обиды. Как бы то ни было, в дождливый майский день Лартен со свитой поехал осматривать новый мост через Тихую. По дороге конь Магистра провалился копытом в ямку, грузный Лартен упал и разбил себе череп о камень. Его кончина была настолько неожиданной, что многие не сразу в нее поверили. Людям казалось, что такой человек просто не может так глупо погибнуть. Тем не менее погиб, и теперь огромное тело лежало в Соборе Четырех — главном храме столицы, дожидаясь намеченной на утро погребальной церемонии. Со всех концов герцогства стекались самые разные люди, чтобы проститься с Высоким Магистром. Некоторые даже пытались оторвать несколько волосков с его головы, веря, что мощи святого, коим Лартен непременно будет признан в ближайшее время, наверняка обладают чудодейственными свойствами.