* * *

Ян Кривой с долговязым Оттоном вытащили нос лодки на берег и привязали к молодой иве, росшей прямо у воды. Тропку, ведшую от берега Тихой к пастушьей стоянке, было почти не разглядеть, но Оттон эти места знал наизусть. Его родная деревня была совсем недалеко — за лесочком. Первые четырнадцать лет своей жизни парень провел здесь и переехал в Полянку отнюдь не от хорошей жизни. Ян Кривой — брат деда Оттона по материнской линии — забрал мальчишку к себе два года назад, после того как вся семья погибла во время мора, наведенного, как поговаривали, Бритыми. Родичи поладили, но Оттон все равно радовался любой возможности побывать в родных местах, вдохнуть знакомые с детства запахи трав, услышать местный говор. В пастушеской хижине на опушке он бывал много раз, пастухи рассказывали гостю местные новости, угощали парным молоком, иногда посмеивались над его неуклюжестью — для своих шестнадцати Оттон был слишком высок и худ и оттого казался нескладным. Парень по этому поводу не переживал, но все же сейчас, уверенно шагая знакомой тропкой, нет-нет, да и оглядывался на подтянутого, жилистого и невысокого Эрика. Вот уж кому, думал Оттон, не жизнь — малина. И работать не гонят, и в гвардию возьмут, да не за особые заслуги, а просто потому, что происхождение благородное. Да и воинскому искусству он с детства наверняка обучен. Случись какая драка между ними — Оттону бы крупно влетело, несмотря на преимущество в росте. А уж как девушки на этого Эрика глядят, а Оттона — будто и нет вовсе! А все почему? Да потому, что нет в этом мире справедливости! Родился сыном барона — и вот тебе все, что пожелаешь, а выпало родиться в деревне — так и будешь всю жизнь в поле горбатиться и помрешь там же, ну ровно скотина какая.

* * *

— Эй, есть кто живой? Марек, ты тут? Куда все подевались-то?

Оттон был удивлен. Дом пустовал, но походило на то, что пастухи оставили его совсем недавно. Котелок с остатками каши стоял еще теплым, а в очаге тлели угли. Коровы спокойно бродили на лугу неподалеку от хижины, но людей поблизости видно не было. Хотя кого тут увидишь, в такой-то туман?

— Наверное, Марек к зазнобе своей побежал, раз так спешил, что ужин не доел, — рассуждал Ян, доставая из заплечной сумки бурдюк с брагой. — Ну что, расположимся тогда здесь пока что, но припасы ихние трогать не будем. А как придут они — а придут они быстро, стадо-то дневное, небось его уже надо обратно в деревню гнать, — так вот, как придут, надо будет у них спросить, делала ли в этот год жена старосты в Выселках свое яблочное вино. Вот коли делала — ты, Оттон, туда и сбегаешь до ночи-то, ты молодой, ноги у тебя вон какие длинные, я тебе два бурдюка дам, их и наполнишь. А то брага эта — до отрыжки уже надоела.