— И все же примите мою благодарность, — настаивал Тучков, обрадованный возможностью вырваться из опостылевших стен.

— Лучше вы скажите им, что там с этими несчастными сокровищами, — не к месту выпалил Чичагов.

— Вы за этим пришли? — сразу погас Сергей Алексеевич.

— И за этим тоже. В самом деле, уже год расследование идет, а ни на йоту с места не сдвинулось. И самое гадкое — все знают, что лично вы не брали. И все знают, что вы что-то скрываете. Но ни оправдать вас, ни осудить не могут.

— Не могут, — эхом отозвался Тучков. — И, похоже, не оправдают.

— Ну так и помогите им, — подался вперед контр-адмирал, — расскажите как было. Ручаюсь, я сделаю все, чтобы приговор был самым мягким. Думаю, самое ужасное, что вам грозит, — это отставка и спокойная жизнь в имении. Вы только признайтесь!

— Я бы признался, — вздохнул генерал, — да только не в чем. Чист я перед всеми — пред Богом, перед Отечеством, вами, императором. Перед собой чист. Потому и признаваться не в чем.

— Мне другое доносили, — Чичагов поднялся, заходил по камере. — Говорили, что у вас там, во дворце, что-то произошло. Что литвин какой-то, из денщиков, в этом замешан был.

— Это про другое, — отведя глаза в сторону, ответил Тучков, — совсем про другое.

— Что ж, как знаете, Сергей Алексеевич. Увещевать вас не буду, чай, не ребенок. И все же подумайте. Я от слов своих не откажусь — постараюсь сделать все, чтобы приговор был помягче. Но и вы подумайте — стоит ли упорствовать.

Контр-адмирал кивнул на прощание и вышел из камеры. Тучков откинулся на подушку и прикрыл глаза. Задремал.

Ему опять снился Несвиж.

* * *

Томаш зажег несколько свечей в разных концах гулкого и пустого бального зала, расставив их без очевидной системы. Стал посреди зала, крепко, с шумом, потер ладони и развел руки в стороны. Постоял так немного и стал медленно поворачиваться против часовой стрелки.

Генерал внимательно следил за денщиком Уварова и думал. Днем солдаты прочесали дворец от чердака до подвалов и опять ничего не нашли. Вдобавок двоих придавило бочкой в винном погребе. Солдаты остались живы, обошлось даже без переломов. Самое странное, что оба были абсолютно трезвы и в один голос утверждали, что бочка покатилась не сама — будто толкнул кто. Но — они это точно знали — никого в погребе не было.

Время поджимало, а сокровищ так и не находили. Допросы, проведенные по второму кругу, ничего не дали. Вот и ухватился Сергей Алексеевич за безумное объяснение денщика. А что делать? Томаш — это последний шанс выполнить приказ. Пришлось выгнать солдат из дворца, строго-настрого запретив заходить, и остаться там вдвоем.