Я поскользнулся на ледяной корке.

– Осторожнее, олух! – побелел Снегирь.

– Что там?

– Взрывчатка.

Я осторожно просунул руку в лямку рюкзака и набросил его на плечо.

– Ну, с богом, – сказал Снегирь. – Пошагали, Киркоров!

Мы двинулись через площадь в сторону развалин Исторического музея. Я и Снегирь шли рядом, Киркоров держался на расстоянии. Идти по ледяной корке было тяжело. Я знал, что на плече висит взрывчатка.

Свернув налево, мы недолго проследовали вдоль кремлевской стены с робко торчащими красными пеньками.

– Стоять, братва!

Снегирь замер, осмотрелся по сторонам.

– Сюда!

В обледенелом сугробе темнела дыра. Киркоров первым скользнул в нее. Где-то внизу ударились о камень подошвы ботинок.

Я собрался было прыгнуть следом, но Снегирь схватил меня за руку.

– Нельзя! С этим, – он кивнул на рюкзак.

Снегирь вынул из-за пазухи веревку, протянул мне. Я привязал один конец к лямке рюкзака, другой намотал на руку.

– Киркоров, готов?

– Спускай.

Рюкзак медленно поехал вниз.

– Есть, – глухо, как из могилы.

Снегирь, зачем-то перекрестившись, спрыгнул в дыру. Что за жизнь у меня пошла: вылез из одной дыры, вот уже другая! Я последовал следом за ним.