«Не напрасно…» Несложно понять, что силился сказать Снегирь, и почему он обращался именно ко мне.

До последней своей секунды он верил в возрождение. Верил, покидая этот мир, становясь прахом, проваливаясь в ничто, – он верил! Кто бы мог подумать, что в этом мягкосердечном любителе собак живет вера такой силы, неподвластная даже тлену. Глядя на желтеющее лицо мертвеца, я вдруг увидел за что именно Снегирь отдал свою Теплую Птицу.

За мир без насилия, светлый и радостный, мир покоя и справедливости. Красивая женщина спускается к чистой речке с кувшином, зачерпывает лазоревую струю воды.

– Андрей, Илюша, – кричит женщина. В ее голосе – удивление счастью.

Мужчина и мальчик, смеясь, спускаются к ней по круче. Ветерок колышет их светлые волосы.

– Посмотрите, мальчики.

В кувшине, разрезая воду трепещущими плавничками, плавает Серебристая Рыбка.

Свеча, замигав, погасла.

– Что ж, пора, – поднялся Христо, дождавшись, пока Букашка зажжет новую.

Я и Киркоров обернули Снегиря холщовой материей. Он был холодный, как лед. Подняв, понесли вслед за Букашкой.

На улице завывала метель, и к ее завыванью примешивалось нечто постороннее, живое.

– Воют, – проговорил Вовочка, зябко кутаясь в бушлат. – Почуяли, звери, что хозяин ушел.

Это и вправду выли псы Снегиря.

Река несла куда-то зеленоватые воды. Мутная луна смотрела на шестерых людей, провожающих в последний путь седьмого. Неподвижность и тишина, тишина и неподвижность…

– Друзья мои, – негромко сказал Христо, – Братья мои, сестры мои. Где-то там, на небе, есть кто-то, я знаю, – трудно в это поверить, – я и сам, кажется, не верю, но кто-то есть. Этот кто-то, плохой он либо хороший, ждет всех нас. Ждет – и это значит, мы не одиноки. Нет с нами Снегиря, – его голос сорвался. – Он отправился к тому, кто ждет его. И к тому, что его ждет. Надеюсь, нашего Снегиря ждет только хорошее…

Букашка заплакала. Киркоров, сопя, привязал к ногам покойника тяжелый камень.

Удар тела о воду резко, словно выстрел, разорвал тишину. Туча брызг окутала Снегиря и медленно утянула на дно. Наконец, все успокоилось, лишь расходящиеся к противоположному берегу круги напоминали, где исчез человек. Скоро пропали и они.

– Покойся с миром, Снегирь, – произнесла Марина.