— Я не прошу о свободе, но взываю о милости. Магистр — достойный человек и не заслуживает такой смерти! Все, что я хочу — лишь облегчить его страдания, — по щекам помимо ее воли побежали жаркие слезы, она едва сдерживала себя, чтобы не разрыдаться. — Вот, — сказала она, протянув на ладони пузырек с бесцветной жидкостью. — В ваших силах позволить узнику выпить содержимое флакона!

— Откуда мне знать, что там не яд?

— Можете проверить содержимое Жабьим Камнем. Я вам не вру! — от безысходности ее голос перешел на крик. — Глоток, лишь один глоток — все, о чем я прошу! Взамен вы получите сто гексан!

— Если я соглашусь, вы же понимаете, что об этом никто не должен знать, — потирая щетину на подбородке, глядя на валяющуюся в пыли дверь, ответил палач.

— Это будет моим секретом.

— Тогда давайте флакон сюда.

***

Утром Салах вместе с несколькими людьми зашли в камеру. К ее холодной каменной стене был прикован бывший магистр. Они расположились внутри словно у себя дома. Писарь сел за стол, готовясь записывать признания обвиняемого. Палач не торопясь раскладывал инструменты для пыток.

— Рад вас видеть, наставник, — уже с привычной ухмылкой сказал Салах. — Сейчас мы немного поговорим, и вы расскажете нам все. Первое, нас интересует: кто помог вам совершить побег? Второе: имена всех агентов в сети. Ну и третье, на десерт: вы должны признаться в том, что совершили цареубийство.

— Сын шакала! Ты рассказал своим подопечным, как с помощью Кристалла Аккумуляции убил короля, подставив тем самым меня? — едва выговаривая слова, спросил Набир.

— Можешь не утруждать себя разговорами, все присутствующие здесь — люди проверенные, я их предупредил, что вы будете оправдываться подобным образом. Начинайте!

Маска скрывала от глаз Набира лицо стоявшего перед ним человека, он не знал, кто будет исполнять экзекуцию. Палач взял одну из длинных стальных игл, разложенных на столе, с силой схватил кисть магистра и вогнал орудие пыток ему под ноготь. Лицо узника исказила едва заметная гримаса боли — совсем не тот результат, на который рассчитывали окружающие. Салах подождал, когда эту процедуру повторят еще с тремя пальцами и выкрикнул:

— Чего вы возитесь! У нас не так много времени!

— Да, господин, — ответил Хаттаб и взял в руки небольшой серповидный нож. Им он распорол штанину прикованного. Быстрым росчерком острое, словно бритва, лезвие вспороло ногу Набира. Ловким движением палач снял с икры кожу, словно кожуру с мандарина. Сделав несколько точных надрезов, Хаттаб удалил часть мышц, обнажив кость. Его помощник принес небольшой стальной ковш и передал его палачу. Тот медленно вылил содержимое половника в образовавшуюся в ноге полость. С шипением, извергая едкий черный дым, расплавленный свинец обугливал кость и плоть.