Здание тюрьмы добралось до дна и сложилось внутрь, образовав нечто похожее на пирамиду. Стойкость, с которой значительная часть тюрьмы выдержала скольжение по склону, вызывала изумление и отвращение, словно какой-то хулиган порушил кукольный домик. Стальная арматура торчала из бетона, комья земли со спутанными корнями лежали на обломках. По краям этой новой структуры зияли зазубренные бреши, ведущие в темное тюремное нутро. Повсюду валялись двадцати– и тридцатифутовые деревья, расколотые в щепки.

Лайла надела хирургическую маску, которую привезла с собой.

– Оставайся здесь, Тиффани.

– Я хочу пойти с вами. Я не боюсь. Дайте мне такую же. – Она протянула руку за маской.

– Я знаю, что ты не боишься. Просто хочу, чтобы кто-то вернулся домой, если эта хрень рухнет мне на голову, а ты ладишь с лошадьми. Я же – лишь бывший коп средних лет. Кроме того, ты живешь за двоих.

У ближайшего пролома Лайла остановилась, чтобы помахать рукой. Тиффани этого не увидела: она пошла назад к лошадям.

11

Свет проникал в нутро тюрьмы через проломы в бетоне. Лайла обнаружила, что идет по стене, наступая на закрытые стальные двери камер. Все повернулось на девяносто градусов. Потолок находился справа, стена стала потолком, пол – левой стеной. Лайле пришлось наклонить голову, чтобы пролезть под открытой дверью камеры, висевшей, как крышка потолочного люка. Она слышала потрескивание, стук капель. Ботинки скрипели по камню и стеклу.

Дорогу перегородил завал из камней, покореженных труб, обрывков изоляции. Лайла посветила вокруг фонариком. На стене над головой увидела надпись красной краской: «Уровень А». Вернулась к открытой двери камеры. Подпрыгнула, схватилась за дверную раму, забралась в камеру. В противоположной стене увидела дыру. Осторожно пробралась к ней, присела и пролезла внутрь. Изломанный бетон зацепил рубашку на спине, ткань порвалась.

Лайла услышала голос Клинта, осведомлявшегося: а может – только может, пожалуйста, не обижайся, – пришла пора переоценить соотношение «риск – награда»?

Давай разберемся с этим, Лайла, почему нет? Риск в том, что ты все глубже забираешься в неустойчивые руины под неустойчивой горой. Опять же, нужно помнить о потенциально бешеных собаках неподалеку и беременной наркоманке, которая ждет – а может, уже и не ждет – с лошадьми. И тебе – опять же, я тебя не критикую, лишь излагаю факты – сорок пять. Всем известно, что для женщины лучший возраст ползать по опасным руинам – от конца подросткового периода до тридцати. Ты уже вышла из этой целевой группы. Все это складывается в значительный риск смерти, ужасной смерти или невообразимо ужасной смерти.