Когда она приблизилась, женщина встала и двинулась к ней.
– Лайла? – Неуверенный, сиплый от недавно пролитых слез голос был знакомым. – Лайла, это ты?
Новые женщины теперь появлялись редко, и не могло быть ничего лучше, если бы эта оказалась последней. Лайла подбежала к ней, обняла, расцеловала в обе щеки.
– Линни! Господи, как я рада тебя видеть!
Линни Марс стиснула ее со всей силы, потом отстранилась, чтобы всмотреться в лицо. Убедиться, что перед ней именно Лайла. Та все понимала и не шевелилась. Но Линни улыбалась, а слезы на ее щеках были слезами радости. Лайле казалось, будто уравновесились какие-то небесные весы: Тиффани ушла, Линни пришла.
– Долго ты здесь сидишь? – спросила наконец Лайла.
– Не знаю. Час, может, два. Видела, как зашла луна. Я… я не знала, куда мне идти. Я была в диспетчерской, смотрела на экран ноутбука, а потом… Как я здесь оказалась? И где это
– Все сложно, – ответила Лайла и, ведя Линни обратно к ступеням, осознала, что женщины часто говорили эти слова, а вот мужчины – почти никогда. – В определенном смысле ты по-прежнему в диспетчерской, только в коконе. По крайней мере, мы так думаем.
– Мы умерли? Призраки? Это ты хочешь сказать?
– Нет. Это место настоящее. – Поначалу Лайла сомневалась, но теперь была уверена. Более тесное знакомство может вызвать неприязнь, но уж точно рождает убежденность.
– И как давно вы здесь?
– Как минимум восемь месяцев. Может, больше. Время движется быстрее на этой стороне… Там, где мы сейчас. Как я понимаю, в том мире, откуда ты пришла, не прошло и недели после начала Авроры.
– Думаю, дней пять. – Линни села.
Лайла чувствовала себя женщиной, долгое время находившейся за границей и жаждавшей услышать домашние новости.
– Расскажи мне, что творится в Дулинге.
Линни сощурилась, глядя на Лайлу, потом обвела улицу рукой.
– Но это же
– Мы над этим работаем, – ответила Лайла. – Расскажи мне, что происходило, когда ты ушла. Есть ли новости от Клинта? Тебе известно что-нибудь о Джареде? – Маловероятно, но она не могла не спросить.