Если не знать наверняка, что он жив, его и впрямь можно было бы принять за настоящего мертвеца. Но при упоминании имени супруги по телу профессора Лаллока пробежала отчётливая дрожь. Пальцы на правой руке у него рефлекторно согнулись – едва заметно, но всё же…
«Может, повезёт? – загорелась в груди у Джул надежда. – Он очнётся, и…»
Как заворожённая, она потянулась к нему, пытаясь притронуться хотя бы кончиками ногтей, царапнуть, чтобы привести в чувство – и неожиданно для самой себя сумела ухватить его за руку. Стараясь не свалиться в воду, немного подтянула поближе, затем ещё и ещё, продолжая звать профессора по имени и говорить про его жену…
…и внезапно ощутила, как чужие пальцы – очень и очень сильные – сомкнулись на её запястье.
Профессор, не приходя в сознание, вцепился в её руку мёртвой хваткой.
– Нет-нет-нет, так не пойдёт, – лихорадочно выдохнула Джул, соскакивая на ступеньку ниже, прямо в воду. – Э-э, профессор Лаллок? Отпустите! Вы меня слышите?
Он не ответил… и начал медленно погружаться в воду, увлекая её за собой.
В голове тут же чередой промелькнули пассажи на лекциях о том, как в древности марисы топили целые корабли в полном оснащении, а экипаж пожирали заживо. С тех пор прошла тысяча лет, если не больше, но ужас перед смертоносными хищниками из глубин до сих пор жил в сердце каждого сухопутного существа – даже будь оно из хорошей семьи, с прекрасным образованием и далёким от предрассудков.
«Он меня утопит, – в каком-то странном оцепенении осознала Джул. – Я здесь утону. Взаправду».
На секунду паника затопила её целиком. Вода пока ещё доходила только до пояса, но уже появилась иллюзия, что воздуха не хватает, и сердце забилось с бешеной скоростью.
В глазах потемнело.
– Спокойно, спокойно, – пробормотала Джул, пытаясь дышать ровнее, и дурнота немного отступила. На следующей ступени вода уже доходила до груди. – Спокойно. Я справлюсь.
Пальто намокло почти сразу же и сделалось тяжёлым, ещё больше сковывая движения; стало холодно, и зубы застучали. Все силы уходили на то, чтобы выровнять дыхание и не расходовать слишком много кислорода – а ещё не паниковать.
«Марис опускается примерно полминуты, всплывает – полторы, а всё остальное время находится на поверхности, – заставила она себя вспомнить расчёты. – Вполне терпимо. Не так много. Я смогу. У меня будет почти десять минут, чтобы разжать его руку в следующей локации… А кстати, где она?»
Последний раз она смогла взглянуть на часы в двенадцать пятьдесят пять; в парковый пруд марис должен был переместиться по расчётам не раньше десяти минут второго…