А однажды даже, завёрнутое в носок, выступило в качестве средства экстренной самообороны – но об этом деду, сделавшему подарок любимой внучке на пятнадцатилетие, Джул не рассказала бы и под угрозой смертной казни.

Бар оказался, к слову, чуть более приличным, чем можно было предположить по описанию. И названию: «Бабий Вор», у которого ещё к тому же многозначительно мигала буква «В», то пропадая, то появляясь снова.

– А, так это в честь одного жеребца, – охотно пояснил усатый бармен, выставляя на стойку безалкогольный коктейль с черничным сиропом, который прекрасно гармонировал с чуть расплывшимся чёрным карандашом на губах. – Быстрый был, прямо как ветер, хозяин наш с ним столько ставок выиграл… На них вот заведение и открыл. Одна беда – мужиков тот жеребец к себе не подпускал. Жокеем у него была одна эйрини, бескрылая только…

Джул опасалась, что в дорогом пальто и замшевых туфлях привлечёт нежелательное внимание в баре. Но то ли асимметричный боевой раскрас держал потенциальных поклонников на расстоянии, то ли прочувствованные излияния сентиментального бармена, однако за полтора часа её попытались споить лишь трижды. Ближе к назначенному времени она расплатилась, не забыв оставить щедрые чаевые, и выскользнула на улицу через служебный ход, чтоб никто из посетителей не увязался следом.

И застыла на пороге.

Уже давно пробило двенадцать, и ночь окончательно вступила в свои права. Зарево на западе угасло без следа, и восток тоже пока ещё казался тёмным; иногда к северу, вкрадчиво напоминая о зоне аномалий, вспыхивали зеленовато-розовые отблески, точно разворачивались в воздухе светящиеся шёлковые полотна. Здесь, в проулке за баром, царила относительная тишина, если не считать приглушённого гомона, едва доносящегося из зала. Слабо пахло поджаренным чесночным хлебом, копчёными колбасками и пивом – ароматы, которые душили там, в тепле, тут, на свежем, прохладном воздухе, дразнили аппетит.

«Может, взять для Салема что-нибудь навынос? В благодарность? – подумала она, прикрывая глаза и глубоко вдыхая. – Интересно, как найты относятся к чесноку… Говорят, у них чуткое обоняние».

В зале что-то грохнуло, и следом раздался взрыв смеха. Передёрнув плечами, Джул сбросила романтическое оцепенение и, подняв воротник, поспешила к месту встречи.

Днём, особенно во время соревнований, ипподром гудел, как большой улей. Но в последний раз большие скачки были три недели назад, частные занятия прекращались задолго до заката… Неудивительно, что сейчас здесь царила тишина. Конюшни и хозяйственные помещения охранялись, но на сами трибуны можно было пройти беспрепятственно. Летом этим, говорят, пользовались бродяги, чтобы с комфортом поспать в крытой ложе, но местами, отведённым для марисов, они, ясное дело, не интересовались.