Возможно, это были последствия ЭМИ-удара. Возможно, пострадало что-то важное. Сломалось. Сломалось настолько глубоко, что этого не видела даже система. Эйнсток не знал, возможно ли подобное. Неопределённость тревожила. Или не только неопределённость.
Ррагна. С ней было что-то не так. Она выглядела странно. Непривычно. Взъерошенная, с припухшими глазами, с искусанными в кровь губами и отпечатком каркаса кушетки на щеке – она казалась… иной. Непонятной. И красивой. Красивее, чем раньше. Это было нелогично.
Она не отходила от Эйна ни на шаг. Заботливо поправляла одеяло, осторожно гладила покалеченную руку. Украдкой вытирала беззвучные слёзы, когда думала, что Эйнсток не смотрит в её сторону. Улыбалась. Но почему-то избегала встречаться с ним взглядом. И ничего не говорила.
Прошло чуть менее трёх суток, когда состояние Эйна улучшилось настолько, что уже не требовало постоянного наблюдения. Ходить получалось с большим трудом – жёстко зафиксированное колено не сгибалось, – но он всё равно настоял на немедленном возвращении на корабль: время задержки на станции, по мнению Эйна, и без того было критическим. Особенно после учинённого шума.
Однако быстро убраться с «Корда-2» не вышло: за время отсутствия Эйнстока Штрудль таки вынудил пленницу приступить к взлому отсека с оружием. И теперь нельзя было запускать двигатели, чтобы не создавать мощных электромагнитных помех, до тех пор, пока она не завершит очередной этап.
Сам капитан при встрече лишь сухо кивнул ему. Эйнсток ответил тем же. Со слов Брэда он знал, что практически все решения по спасательной операции принимал именно Штрудль. Это тоже было странно. Но хотя бы логично.
Ещё Брэд рассказал ему о Баргане. О том, что тот помог с поисками. О том, что хотел поговорить. Эйнсток хотел отправить в «Антигравитацию» сообщение, но андроид пришёл сам. Правда, говорить он ничего не стал. Только отправил Эйну запрос на доступ к архивам его памяти. Эйнсток не возражал. Зачем бы они ни понадобились Баргану, это было меньшее, чем можно было отплатить за то, что тот фактически спас его. Дважды.
Ждать вылета предстояло ещё как минимум пять-шесть часов.
Капитан и Брэд контролировали пленницу, Эрих отсыпался в общей каюте. Профессор, сочувственно поохав над видом Эйнстока и быстро убедившись, что поддерживать разговор тот совершенно не способен, пожелал ему скорейшего выздоровления и вновь умчался в лабораторию. Эмильен дежурила в медотсеке. С Йесси Эйнсток лишь мельком пересёкся в кают-компании. Та поспешила ретироваться, но прежде всё же сумела выдавить из себя короткое приветствие. Пожалуй, это можно было счесть прогрессом. Ррагна отсиживалась где-то на инженерной палубе: Эйн не видел её с тех пор, как они вместе поднялись на борт.