Нишан нерешительно кашлянул. Малика обернулась к нему.

— Знаете, что говорит наш бригадир Махмуд? — Нишан улыбнулся, предвкушая насмешку Малики над незадачливым бригадиром. — Он говорит, правильнее, чтобы шелкопряда выкармливали горожане, а мы бы доставляли им листья!

Нишан насмешливо фыркнул, ожидая, какое впечатление произведут его слова на Малику. Если не понравится, он тут же прикусит язык, ведь под горячую руку запросто можно нажить себе неприятностей, нелегко быть громоотводом.

— А то горожанам не хватает своих забот, — сказала Малика, — Если они займутся шелкопрядом, кто же будет работать на заводах и фабриках?

— Вот и я говорю, — Нишан с готовностью присоединился к мнению председательши. — Вечно что-нибудь придумывает этот Махмуд, вместо того чтобы думать о своих делах. Он еще говорит: почему, мол, на улицах и парках в городах вместо декоративных бесполезных деревьев не высадить тутовник. Чудак, я ему сказал, эти деревья сажают в городе, чтобы была тень, а тутовник, как только он зазеленеет, весь обрубят и горожане просто задохнутся от жары.

Малика смотрела вперед на несущуюся навстречу дорогу, и Нишан опять забеспокоился, не сказать бы лишнего, ведь граница терпения председательши где-то очень близко, лучше уж сидеть тихо, пока никто не спрашивает. Ему ли заботиться о листьях. Для этого есть апа — сколько надо, столько добудет.

— А мне кажется, напрасно вы подсмеиваетесь над Махмудом. В этом что-то есть. Стоит подумать. — Малика обернулась назад. В ее глазах мелькнула явная заинтересованность, она ожила. — Почему дехканин не задыхается от жары, по шесть месяцев находясь в поле! В поле тени нет, не так ли?

— Нет, тени нет.

— Неплохо было бы посадить вперемешку с декоративными деревьями и тутовники.

— Конечно неплохо! — тут же поддержал идею Нишан. — Хотя бы через одно, через два.

Нишан уже хотел сам развить мысль о том, как славно было бы засадить тутовником асфальтированные города, но Малика перебила его.

— Но этого наверняка никогда не произойдет!

— Почему? — удивился Нишан. — Представляете, какая это полезная идея!

— Вы мне-то сказали это осторожненько, осторожненько, с дрожащим сердцем, а кому-нибудь другому вы и сказать об этом не решитесь. Значит, слова Махмуда никто не услышит. Он же, несчастный, поговорит об этом у нас в кишлаке, поговорит и забудет.

— Вот и вы уже знаете…

— И что из этого? — Малика разговорилась было, а теперь опять нахмурилась. — Я же не издаю указы? Не издаю! Ну, а раз так, зачем и мне голову ломать, верно?

— Вам, апа, подобные слова не к лицу…