Пометалась и ринулась на поиски Лой. Он муж ей еще, обязан помочь!

Эрлан снопы сек и вязал с отстраненным видом. Палило нещадно, колосья созрели и тянули к земле. В этот день наверняка все светлые и простые были на сборе – кто пшеницу, кто овощи, кто ягоды собирал. Не даром в городе опустело, зато на двенадцатом круге по всему диаметру толкотня. Как раз выходы к садам и полям.

Молодая женщина рода Мейнардов рядом встала, улыбаясь задорно и призывно, снопы вязала и на Лой поглядывала.

– Вот уж не ожидала изначального здесь увидеть, – сказала, принимая сноп.

Эрлан молчал, свое делал. А молодка не отвязывается, видно приглянулся ей. Только в цикле род значения не имеет, иначе б не подошла. Ясно же что не пара – ее – захудалый, правом животных понимать только и владеет, куда к Лой лепиться?

Но липла. Тот ни словом не обмолвился и отстранен был, а она упорствует.

Достало. Эрлан снял рубаху и откинул, открывая взору не только ладный литой торс, но и брачный кулон.

У светлой сразу и улыбка, и охотка пропала, потемнела лицом и в сторону начала постепенно отходить.

Немного и Лири подошел:

– Передых, светлый. Пойдем, молочка изопьешь.

В работе проще было ни о чем не думать, но опять же, пить хотелось. Прошел к ясеню, под которым полотно с едой и питьем было расстелено. Присел и с удовольствием кружку молока выпил. Подумал – за добавкой протянул, лепешку ягодой начиненную взял. Вкусно.

Только Лала рядом плюхнулась и весь аппетит испортила.

– Вот ты где. Кушаем да? И лезет?

Эрлан в ее сторону не смотрел, но лепешку ко рту уже не донес – перехотел.

– Ты жуй, жуй, изначальный, на здоровье. В прок, – подначивала едко, сверля его профиль взглядом. – Жаль булочки с амином только на поминах, да? Но ничего, и то исправимо. Скоро отведаешь. Жену твою жар с ночи мает да то и дело в припадке бьет. Ты ж этого и хотел, да, вылил ей в лицо весь настой, добился булочек с амином. Чуть подождешь и будут.

Эрлан зубы сжал и лепешку в кулак – потекла та сквозь пальцы. Лири глянул украдкой, чуть заметно головой качнул – лицо у Лой сделалось – не приведи встретить в темноте – заикой станешь.

– Ну, что молчишь-то? Наплевал? Все наплевали, жрец и тот отказывает. Одно осталось – помри быстрее, да?

Лой молчал, не шевелился, головы не повернул, взгляд не кинул – как сидел истуканом, так и сидит. Лалу перевернуло от отчаянья и злости на него.

– Сволочи вы, – выдохнула и вскочила. – Никогда ни за кого из светлых не выйду! Нет вам веры! Лучше простой быть, с простым жить – они просто людьми остаются, им закон глаза не застит!