– Что ты хочешь сказать? – смущённо востребовал Мицелий.

– Разве вы сами не понимаете? Разве вы сами не видите? Все наши обсуждения, идеи, мысли и сообщества это пустой звук для режима. Для Рейха наша деятельность как жужжание мухи для слона. Все наши обсуждения и объедения это обычный прах. Наша жалкая деятельность ни к чему не приведёт. Да, возможно нас со временем отыщут и решат казнить для назидания другим, но не более того. Разве наша деятельность наносит, какой либо вред Рейху? Разве наша деятельность сделала Милан хоть на йоту свободной? Ответ один – нет. Но мы так и продолжаем играть в свободу!

В голосе Ариана читалась жестокость и жажда мстить. Габриель сразу понял, кем он является – экстремист, но ещё больше его поразил факт экстремизма в самом Рейхе, в непосредственной близости к логову режима. И эти экстремисты, забыв про жалость, сострадание, милосердие и инстинкт самосохранения готовы были действовать против тоталитарной системы Империи.

– И что же ты нам готов предложить? – вновь въедливо спросил Бертолдо.

– Мстить. – Вторя мыслям Габриеля, с пламенем в глазах и сжатыми кулаками сказал Ариан.

– Что, прости? – Сказал Мицелий.

– Мстить. Мстить за тех, кто погиб, отстаивая нашу свободу. Мстить за тех, кого изничтожил кровавый режим. Мы должны отвечать терроризмом на террор. Мы бороться за собственную свободу. Мы должны всё сделать, что б Рейх понял, насколько дорого обойдётся ему Милан. Мы обязаны заставить дрожать от страха верных крыс Канцлера в этом регионе. Мы должны действовать и, причём максимально радикально, иначе наши идеалы ничего не стоят.

После речей Ариана в зале повисла тишина. Все стояли в некотором оцепенении, смотря на Ариана, как на сумасшедшего. Он был подобен безумцу, что одержим маниакальной идеей. В его голосе чувствовался фанатизм, а в глазах горел неистовый пламень и никто не подозревал такого бунтарства в душе парня. Даже Бертолдо и Мицелий за столь долгое время не увидели этого огня в Ариане.

– А как ты хочешь действовать? – прервав тишину, спросил Бертолдо.

Ариан повернул в его сторону свою голову.

– Ха! Место для битвы с режимом всегда найдётся. В нашем братстве уже приготовлен план диверсий по всему Милану. У нас просто не достаточно людей, для его исполнения.

– А ты и на смерть готов пустить своих людей? – С вызовом спросил Мицелий.

– В этой войне без праведных жертв нельзя. Они готовы умереть. Мы готовы пролить кровь за собственную свободу. – Холодно ответил Ариан.

– Ты псих! Ты сумасшедший! Так же нельзя! – Взревел Мицелий.

– Ха! Скажите мне, когда свобода обходилась без кровопролития!? Нам нужно с остервенением сражаться за собственную свободу и независимость! Мы должны за кровь отвечать ещё большим кровопролитием и террором! – На несколько секунд остановился Ариан, немного успокаиваясь и обдумывая следующие слова. Успокоившись он продолжил размеренным и спокойным голосом. – С меня хватит. Я надеялся здесь увидеть достойных людей, способных продолжить войну за независимость наших славных предков. Я надеялся здесь встретить людей, что готовых сражаться за свободу и независимость. Я надеялся,… но увидел здесь трусливых политиканов, что неспособны даже голову поднять из рабского стойла. У меня всё.