Подойдя к месту, он увидел слабо различимые тела, выложенные по линии. Командор подошёл к первому телу и обомлел, его окровавленный клинок со звоном рухнул на землю.

Белые волосы, острые черты лица, серо–зелёные глаза.

– Габриель. – Тихо и тяжко прошептал Командор.

Тот, кого он должен был охранять от всех возможных напастей сейчас лежал мёртвым. Он на протяжении долгих лет оберегал его от любой опасности, но не смог уберечь от самой коварной и хитрой. Эта опасность самая сладкая и манящая в жизни. Без неё не способен жить не один живой человек. Это дело революции. В серо–зелёных глазах парня так навечно и остался взгляд, полный надежды и веры в светлое будущее, но столь дерзко оборванный шальной пулей.

Как бы ни хотел Командор, но он не смог уберечь Габриеля. Он не исполнил своей единственной клятвы. Мир вокруг рухнул. Но вдруг активное, если не яростное толкание в плечо стало рассеивать этот иллюзорный и адский мир, разыгравшийся в сознании одного человека.

– Эстебан, что с тобой! Ты в порядке? – услышал сквозь сон парень беспокойный голос своего сокамерника.

– Да! Что случилось! – мгновенно выпалил проснувшийся Эстебан. – Я весь в поту! Проклятый кошмар! – Злобно выругался парень.

– Ты сопел, стонал, а потом стал выговаривать чьё–то имя. Тебе, что, реально кошмар приснился? – Всё с таким же беспокойством интересовался разбудивший человек.

– Да… Что–то вроде этого. – Всё ещё даже не пошевельнувшись, ответил ему Эстебан, но тут, же перевернулся на спину и спросил. – А сколько времени?

– За десять часов, ну и долго же ты провалялся, – послышался беспардонный ответ.

– А кто меня вчера до двух ночи в карты заставлял играть? – последовал ответный вопрос.

– А ты больно сопротивлялся. – Нагло пришло в ответ.

Эстебан, сквозь лёгкую боль и сонливое отягощение, сумел подняться и присесть. Его тело ещё побаливало от полученных в Африке ран, но он быстро шёл на поправку. Кости сживались, мышцы восстанавливались, а раны затягивались. Однако он всё ещё не мог поверить, что его лишили звания, обвинили в преступлениях и кинули гнить в эту темницу. Бывший командор мог только благодарить Бога, что этот карцер находился в миланском аванпосту и Малик с Антонием могут к нему периодически зайти. Его удивляло, как проповедник смог так быстро здесь обосноваться и ко всему привыкнуть. Но сейчас его не это не особо волновало.

Он вспомнил, что было во сне и это его ужаснуло. Бывший командор просто не мог допустить то, чтобы Габриель пал жертвой революции и тем более больных амбиций Главного Лорда. Он не мог позволить юноше участвовать в этом безумии и положить себя на алтарь революции. Но что сейчас он может сделать, сидя в сырой камере на пару с Ротмайром? Эстебан просто не мог найти ответа.