Перед глазами стелился пламенеющий центр Рима, точнее то, что от него осталось. Всюду полыхал огонь, и сильно пахло гарью, что практически неощутима била в нос, но как–то не обычно. Звуки выстрелов и грохот залпов сотен орудий подобно барабаном давили на уши, но вся эта канонада смешалась в один странный протяжный вой. Тысячи пуль разрезали пространство, решетя всё в вечном городе, превращая его в кладбище надежд. Под ногами уже не было асфальта или плитки, лишь перепаханные артиллерийским огнём участки земли.

Город был разделён буквально надвое, над первой частью которого развивались самые различные цветастые флаги разной тематики, а над второй спокойно реяли чёрные стяги с орлами, будто оставаясь символами нерушимости и монолитности на которую гнусно покусились. В первой части города беспрестанно и фанатично выкрикивались лозунги: «На революцию», «Слава Свободе», «Нет тирании» и ещё тысячи схожих по смыслу и рвению кличей. Со второй части слышались девизы, которые кричали в водовороте патриотизма и веры: «За Рейх», «Смерть Отступникам», «Горе слабым».

Город буквально разорван на две абсолютно разные, противоположные и чуждые друг другу части, которые готовы были готовы грызть друг другу горло за собственные истины с небывалым остервенением.

Командор растерянно шагал посреди растерзанного города, вглядываясь в его руины. Серый смог предательски застилал дорогу, а лёгкие наполнял запах гари. Броня Эстебана была полностью разорвана, а оружие разбито. В руках было некое подобие старого короткого меча, схожего с давно ушедшим, канувшим в века истории, римским гладиусом.

Парень повернул голову направо и увидел абсолютно выгоревшее отделение министерства Идеологической Чистоты. Чиновники и служащие этого министерства заживо сгорели в огне милосердной революции. Он повернул свою голову налево и увидел, что вдоль улицы повешены десятки служащих Имперор Магистратос, оставшиеся верными империи, но никогда не обидевшие ни одного человека, лишь выполняли свою мелкую и незначительную работу по поддержанию жизни народа Рима.

Там где шёл Командор, на виду было выставлено «правосудие» революционеров, что сражались за свободу и добро, как они с пеной, фонтанирующий изо рта, уверяли всех и вся. Он видел, как люди, стремящиеся к свободе, и требующие справедливости прошли по городу кровавым вихрем, убивая даже тех, кто не был повинен в их горестях. И это была справедливость той оппозиции, что объявляла себя защитницей людей?

Эстебан ужаснулся. Он не понимал, как мнимая свобода может пьянить людей и делать их своими рабами. Нисколько даже уже устоявшийся режим Канцлера, сколько противоборство его основным идеям настолько одурманили людей, что они были готовы загрызть любого, кто встанет у них на пути.