Габриель, продвигаясь по улочкам Милана, лицезрел весь этот государственный монолит, что своим могуществом любого мятежника и отступника в пыль разотрёт и развеет над бескрайним пространством империи. На любое требование о свободе, человеку ответит адский хорал залпов орудий и проклятий.

Юноша просто не мог поверить, что хоть какая–то революция способна ни то, что его сокрушить, сколько даже поцарапать этот чёрный монолит, под зловещею тенью которого жили люди, вечно находясь в страхе и следя за каждой своей мыслью. Вся эта система способна перемолоть любую дисседентную идею просто в пыль и развеять её над могилами тех, кто посмел усомниться в святости Канцлера и нерушимости Рейха.

Чтобы хоть как–то отвлечься от гнетущей серости этого мира он решил уйти в мир собственных воспоминаний.

Уже больше недели они вышли на новый уровень своей оппозиционной деятельности. Лорд–Магистрариус выделил им отдельное здание и двух кураторов, чем, по сути, и обеспечил новый виток, как им казалось, священной борьбы, но практически бесполезной борьбы с Рейхом.

Здание было действительно огромно. Да, пускай оно и было двухэтажным в высоту, но в ширину постройка была невообразимо большое, больше напоминавшее зал ожидания и терминал массивного аэропорта.

Это здание бывшей типографии было опечатано и заброшено, но это не значит, что в нём должно царствовать запустение и разруха, способные за короткое время плесенью и грибком буквально съесть любую постройку. Министерство Наблюдения за Заброшенными Зданиями ревностно следило за порядком в заброшенных постройках и следило, когда придёт новый владелец, сохраняя помещение в чистоте и ухоженности. Но ещё одной задачей этого министерства был надзор за тем, чтобы заброшенные здания не становились пристанищем для сектантов и отступников, что стремятся скрыться от всевидящего ока Рейха.

Придя в здание ребята сразу стали его и всё своё движение перекраивать по собственному усмотрению, как того желали.

Само старое движение начало называть себя уже не «братством», а Партией, как настояли главы всех прошлых ячеек сопротивления в Милане. Во главе всего, на всеобщем голосовании, был поставлен Лорд–Магистрариус, названный «Гегемоном революции». В благодарственном пылу они решили поставить его во главе всего движения, и сделать его голос решающим. К сожалению, для ребят, сам глава Имперор Магистратос никак не прокомментировал это событие. Сразу за ним шёл так называемый «Голос Истины» – совет из трёх человек, состоявший из бывших глав трёх отдельных движений. Ариан отказался чувствовать, как он сам высказался: «В жалкой игре в свободу». Об его уходе особо никто и не сожалел, посчитав его «легко воспламеняемым нежелательным и асоциальным элементом» – Как выразились Бертолдо, буквально вторя Алехандро. Сразу после за этим «Голосом Истины» идёт «Партийный Пленариум» – ставший собранием пятнадцати выбранных человек. И как все решили, этот «Пленариум» решал дела партийной важности и созданием основных положений, касающихся движения. А потом ребят стало не остановить. Они стали похожи на миниатюрное квазигосударство или на некий политический орден, что ведом собственным энтузиазмом. Ими были созданы много новых структур, ибо все, почувствовав в душе пьянящий вкус преобразований и реформ, стремились к созданию чего–то нового, что станет по своей задумке жёстко противостоять идеалам Рейха. Это были сырые новообразования, приведённые в жизнь нисколько на опыте и знаниях, сколько на личном фанатизме и рвении к чему–то новому.