– Ну что ж, в прошении о принятии коммунистической идеологии Давиану и коммунистам отказать. – Холодно и официально проговорил Мицелий.

– Протестую! У меня есть ещё одно заявление! – внезапно и недовольно закричал Давиан.

– Если это касается идеологии, то нет, – Уже грозно и не довольно ответил Мицелий.

– Это по другой теме, – Немного грузно и поникши, припустив голову вымолвил Давиан.

– Тогда можно.

Давиан вновь подошёл к микрофону. Только выражение его лица стало мрачным, а глаза выражали злобу, нежели фанатизм.

– Я предполагал, что всё так будет и поэтому, я, от коммунистического меньшинства, руководствуясь «Конституцией», где говорится о добровольном выходе из Партии, заявляю, что мы выходим из этого объединения. Да, мы создаём собственную Коммунистическую Партию, с индивидуальной и неповторимой структурой. Мы отделяемся и становимся суверенным образованием. Отныне, наш штаб будет расположен на западе этого здания в блоке С.

Зал взревел. Все начали кидаться в Давиана взаимными обвинениями. Его соратники стали его защищать. Всё смешалось в один протяжный скандальный гул.

– Ты предал наши идеалы. Ты отступник! – крикнул ему кто–то из Пленума.

Отступник. Это слово ярче всех прозвучало в сознании Габриеля. Давиана заклеймили отступником лишь за то, что он, руководствуясь «Конституцией» решил создать свою партию, но здесь крылось нечто более глубокое, чем можно было представить. Габриель смотрел на Давиана, который купается во всём этом безумии, рождённым им самим. В его глазах играло нечто ужасающее, что можно было только представить, складывалось такое ощущение, что он просто упивался всем этим, в том числе и полученной властью.

Габриель предположил, что в нём проснулась старая зависть и жажда власти и сейчас он её воплотил. Да, сегодня, Давиан пресытил свой голод по власти и утолил жажду по управлению. Теперь у него будет своя партия.

– Что ж, раз ты решил отделиться…– Было начал говорить Мицелий под медленно стихающий гул людей, но вдруг зазвонил телефон.

– Да. Это точно? Я тогда сообщу. – Сказал в телефонную трубку председатель. – Братья, однопартийцы. У меня судьбоносная новость. – И приостановившись дрожащим голосом, чуть ли не проваливаясь в шок, вымолвил юноша. – Революция началась.

Эта новость вызвала просто фатальный взрыв в зале. Все сидящие неистово взорвались целой бурей эмоций, которую только можно было представить. Зал наполнился вихрем самых разнообразных чувств, что только существовали в душе человека. Кто–то ликовал, кто–то радовался, а кто–то заплакал от переполняющих эмоций и долгого ожидания свободы. Никто не мог поверить, что они увидят свободу на своём веку.