– Ты испортишь репликацию[33], если не будешь следить за этими белка́ми.

Он указывает на световой стол передо мной, над которым парит голограмма скрученной нити ДНК, а рядом с ней несколько строк кода. Двойная спираль вращается, я касаюсь ее рукой и приближаю участок, где допустила ошибку.

– Так лучше? – Я сосредотачиваюсь, и изображение подергивается рябью, а затем высвечиваются внесенные изменения.

Папа кивает и опускает одну руку мне на плечо.

– Прекрасно, хорошая девочка.

Гордость переполняет грудь. Я так старалась угодить ему, и наконец-то мне удалось все сделать правильно.

– Я хочу кое о чем поговорить с тобой, – присев рядом со мной, продолжает он. Он взмахивает рукой и голограмма, мигнув, исчезает. – Речь пойдет о вирусе гидры. Ты же знаешь о нем, не так ли?

Я киваю. Запах, взрыв. Я изучала его несколько месяцев.

– Ты же знаешь, как упорно я пытаюсь найти вакцину?

– Да, – говорю я голосом маленького ребенка. – Я знаю, что ты создашь ее. Ты такой умный.

Папа улыбается, и в уголках его глаз появляются морщины.

– Но кое в чем мне понадобится твоя помощь. Но это будет долго и мучительно. Ты должна быть сильной.

– Я справлюсь, – с энтузиазмом говорю я.

Он улыбается:

– Я знаю.

– Что мне нужно сделать?

– Пока ничего. Это особенный проект. Тебе придется нелегко, но мы спасем всех, если сделаем все правильно.

Я сжимаю руки в маленькие кулачки.

– Мы победим вирус. Я знаю, так и будет.

– О, мы сделаем намного больше, чем это, дорогая. Мы спасем людей от самих себя.