Но Папа недаром был потомком древнего рыцарского рода: ни один мускул не дрогнул на его лице, и гостиничный номер он покинул с высоко поднятой головой. Спокойно и гордо прошествовал он по улицам родного города, – Города, чьи красоту и богатство он приумножал своим трудом изо дня в день в течение многих-многих лет своей жизни, – и ни один человек не посмел бросить в его сторону косого взгляда!
Вернувшись домой, он поднялся в свой в кабинет, запер за собой дверь и, подойдя к стене, где висели ружья из его коллекции, снял одно – самое любимое – и взвел курок.
– Честь дороже жизни…
***
Отослав прочь телохранителей, Торокара вышел на лоджию. Там, в шезлонге, свернувшись точно кошка, сидела темноволосая женщина.
– Ты всё сделала правильно, моя девочка, – склонившись к ней, он коснулся губами её щеки. – Остался один финальный аккорд, – он сделал широкий жест, обводя раскинувшийся внизу город, – и тогда всё это станет прошлым, а мы… О, мы станем хозяевами этого мира!
Послышалась трель телефонного звонка, и Торокара торопливо вернулся в номер.
– Мы!.. – презрительно скорчила губы черноволосая, едва за ним закрылись раздвижные двери. – Нет, дорогой мой, я обойдусь теперь без тебя.
Заложив руки за голову, она с наслаждением потянулась всем телом, потом резко поднялась на ноги. Подойдя к перилам, она долго, не щурясь, смотрела на жёлтое солнце, так не похоже на её родное… Она отдаст его в обмен на воскрешение своей повелительницы. Если те трое нигильгов не надуют её… А старый демон останется с носом.
***
…После встречи с Харди, пути друзей разошлись: агил отправился в Акру – он переживал о судьбе семьи Нордида.
– Нордид просил позаботиться о своих, если случится беда… А его наверняка или убили, или отправили за решётку – такое колдовство людям не прощают! Тем более, когда это связано с Тёмной Башней…
Юстэс же остался, потому что попал в порубежную королевскую сотню, охранявшую эти места, – протекцию ему устроил трактирщик: жена Харди приходилась родной сестрой предводителю военного отряда.
– Только особо не рассказывай – кто ты, да откуда, – велел толстяк. – Я сказал, что ты мой земляк, долго странствовал… Ну, и всё такое прочее. Сам понимаешь – время сейчас тревожное.
– Земляк?.. – усмехнулся Юстэс. – И где же протекало наше детство?
– В Приречье… – не моргнув глазом, пояснил трактирщик. – Там ведь давно все людские поселения выжгли – ещё во времена Дикого нашествия, так что, поди теперь разберись, кто откуда… Я, думаешь, рассказывал здесь кому, как мы носились по волнам с Чёрным Ястребом?.. Да и неважно это всё: ты ведь