– Почём ты знаешь?.. – прищурился юноша.

Харди сглотнул слюну.

– Слушай, – прошептал он, склоняясь близко-близко, – если ты того… Лучше тогда это… Уходи, одним словом! Иначе и тебе и мне худо придётся!

– Не дрейфь, старина! – хлопнул его по плечу Гилленхарт. – Я пошутил.

– Плохая шутка… – набычился трактирщик, и юноша сразу вспомнил, что на корабле пудовые кулаки Харди пользовались заслуженным уважением.

– Ладно, – примирительно сказал он. – Не обижайся!.. Лучше скажи, как мне быть? – и кратко поведал о встрече с Тезариусом, не упомянув только о его предсказании.

– Свят! Свят!.. – перепугался толстяк и опасливо отодвинулся подальше. – Не вздумай даже упоминать вслух его имя!.. Это – демон! Он люто ненавидит род человеческий!.. Вот ведь незадача! Ох, беда-то, беда!.. – и продолжая причитать, Харди скрылся в кухне и вскоре вернулся с кувшином вина.

Добравшись одним глотком до дна глиняной посудины, Харди немного успокоился и сказал:

– Я тебя к одной старухе свожу, она тебе оберег даст… А уж там, как сложится, так тому и быть.

Сказано – сделано, и вечером того же дня, осушив для храбрости ещё пару кувшинов с вином, приятели оседлали коня чернодела, и вскарабкавшись вдвоём на его широкую спину, отправились в соседнюю деревню.

Старуха, о коей упоминал трактирщик, жила в маленькой развалюхе на самой окраине. Выслушав невнятный рассказ пришельцев, старуха достала длинный кривой нож.

– У меня цена для всех одна, – сказала она, и из её рта вылетела маленькая летучая мышь. – Знаете, какая?

Харди тупо закивал тяжелой башкой. Юстэс не знал, но на всякий случай тоже кивнул.

– Давай руку!.. – приказала старуха, и еще несколько летучек заметались по убогой светёлке.

– Д-дай ей руку! – пошатываясь, заплетающимся языком велел товарищу трактирщик.

Гилленхарт, которому благодаря вину море было по колено, наотмашь выкинул вперёд правую руку, едва не задев старуху по лицу. При этом он чуть не упал, и потому другой рукой ему пришлось схватиться за приятеля, который тоже едва держался на ногах.

Бабка цепко ухватилась птичьей лапкой за молодецкую длань и ловко полоснула по ней ножом.

– Чего она?.. – озадачился потерпевший, наблюдая, как кровь тонкой струйкой стекает в подставленную деревянную чашу.

– Пс-с! – невразумительно цыкнул на него приятель: молчи, мол… Потом замахнулся на обидчицу: – Хорош! Кому сказал?!