– Ух, ты, миленький!.. – и над самой головой его вжикнул острый серп. Советник уклонился в сторону и мастерским ударом развалил бойкую летунью пополам.

Коротышка, раздобыв себе копьё, развлекался, сталкивая со стены упрямо карабкающихся пауков – большие, маленькие и совсем крошечные, мохнатые и лупоглазые, – они с тупым упрямством всё ползли и ползли, не обращая внимания на гибнущих собратьев. Некоторым из них удавалось перевалить через гребень стены, с тем, чтобы тут же быть раздавленными. Один из них успел впиться в ногу какого-то человека и высосал беднягу до капли, точно муху, пока его не прикончили.

– Этому не будет конца!.. – сказал кто-то, и в ход пошли огнеметы.

На какое-то время удалось избавиться от ползучих и летающих гадов, но вскоре их стало ещё больше. Положение усугублялось отсутствием у Людей достаточного количества свежих сил: противник явно не собирался отдыхать – снаружи внизу, куда только глаз хватало, волновалось серое месиво, покрывшее собою окрестности до самого горизонта, и на место погибших торопливо лезли всё новые и новые враги, а вот полуголодным ополченцам, валившимся с ног от усталости, замены ждать было неоткуда.

– Измором хотят взять, гады!.. – выдохнул Коротышка.

Сломав очередное копье, он в сердцах отшвырнул обломки, и помчался в караулку – напиться воды и заодно разжиться новым оружием. По пути ему встретился Нордид.

– Давай-ка, приятель, передохнем, – великодушно предложил ему мнимый тьетль. Нордид послушно пошёл вместе с ним. Спустившись, они отыскали водоноса и освежились.

– Горячая работёнка попалась! – подмигнул Коротышка. Советник ничего не ответил. Застыв в напряжённой позе, он точно прислушивался к чему-то внутри себя.

– Э, да ты не ранен ли? – всполошился малый.

Очнувшись, Нордид затряс головой:

– Нет… Все хорошо.

Коротышка и не стал приставать с расспросами: подобрав себе новое копьё, он скоренько отправился обратно.

Нордид остался сидеть на месте: с глазами его происходило странное – зрение то пропадало, то появлялось снова. Он заморгал, помассировал веки – видимость прояснилась, но всё вокруг стало серым – цвета исчезли. «Наверное, я слишком устал…» – подумалось ему. Поднявшись, он медленно побрёл к узкой каменной лестнице, ведущей наверх. Ногам было непривычно тяжело – глянув на них, Нордид ужаснулся: на какое-то мгновение ему показалось, что вместо ступней у него огромные когтистые лапы, но видение тотчас исчезло, и по лицам случившихся рядом людей, он понял, что никто ничего не заметил. «Померещилось…»

Он сражался на верхах еще несколько часов – до самого заката. А когда багровый диск солнца тяжело опустился в потемневшее море, Нордид Эгглинг из рода Молури, отшвырнул в сторону ставший вдруг тесным шлем, и спокойно шагнул со стены в бездну – туда, где волновалось тысячерукое и тысячеглавое Нечто. Немногим не долетев до земли, его тело вдруг удивительнейшим образом изменилось: удлинилось, вытянулось, обрело огромные крылья и львиную, обросшую густой гривой, голову.