Нечто мрачное и притягательное таила душа Мура Лисца, и Эрика без тени сомнения была уверенна, что это нечисть скрывается в ее самых дальних и незаметных уголках. Эта тьма проскальзывала в мимолетных взглядах парня, едва намекая остальным на свое присутствие. Она выражалась в его надменных и в то же время элегантных движениях. Она выдавала себя, даже когда ее обладатель хотел казаться наиболее очаровательным и располагающим к себе. И вот сейчас толика дьявольского любопытства проскользнула в глазах Мура Лисца и вмиг потухла, как только внимание его зацепилось за какую-то очередную статью. Азарт, что охватывал парня в такие секунды, вызывал несказанный трепет в сердце ведьмы. Она не могла отвезти глаз от всепоглощающего чувства, которое подчиняло себе детектива.

Эрика даже не заметила, как стала жевать хлеб, который остался в одиночестве, нетронутый, лежать на тарелке. Она, не стесняясь, разглядывала Мура, словно находилась в неком оцепенении. Девушка вспомнила, как впервые увидела господина Лисца в кафе «Артель» – он приходил туда, не изменяя себе, поначалу с друзьями из полиции, затем в гордом одиночестве. Она припомнила, как высокомерно и небрежно он держался с Маем, когда они обсуждали детали самоубийств девушек. И эта наглость, с которой он считал себя неподражаемым, доводила тогда ведьму до рьяной злости, но теперь отчего-то наоборот неистово притягивала ее. В тот раз, увидев Мура в «Артель» такого решительного и надменного, будто это сам бог спустился с небес, Эрика уже заранее прекрасно знала – он не заставит себя долго ждать и вскоре обязательно явится за ней.

Парень по-прежнему не тянулся к сигаретам, с легкостью изменяя своим привычкам, и это все так же настораживало Эрику. Мур насмешливо не верил в ее предубеждения, и может Антуан тут и вовсе ни при чем, но это лишь означало, что все обстоит куда страшнее.

Время, остановившись, утопало в размышлениях ведьмы. Детектив резко переворачивал странницы, словно они ему сделали что-то нехорошее, и хмурил все сильнее свои брови. Вдруг он, не шевелясь, поднял глаза на Эрику и самодовольно произнес, позабыв о газете:

– Ты пялишься на меня?

– Да, – согласилась спокойно девушка, – что мне еще делать, раз ты со мной не разговариваешь.

– Ты все еще голодна?

– Почему ты спрашиваешь? – в задумчивости проговорила Эрика, все еще глядя на Мура.

– Ты весь хлеб съела, вот я и решил, что ты не наелась, – объяснил он и снова уткнулся в газету.

Эрика, вернувшись из оцепенения, только сейчас обнаружила, что не оставила ни крошки.