Он тоже взял со стола лист бумаги и начертал на нем несколько строк резких, ломаных символов. Всучил Гордону.

— Вот. Отдашь первому встречному служителю Храма, они передадут Верховному Магу. Он поймет, кто вы и зачем. Главное — запомни — в нашем мире крайне не любят чужаков. Крайне. Ты должен как можно скорее найти Верховного. А еще лучше — получить личную защиту ишкизамов. Желательно — в качестве полноправного члена племени, связанного… узами с одним из них.

— Эт-то вы о чем? — занервничала Солейн.

— Не волнуйся, детка, все будет хорошо. Морвин, спасибо за советы! Непременно последую.

А потом была вспышка, и звездочки перед глазами, и дивное ощущение, которое невозможно выразить словами — словно ткань бытия расслаивается, переплетается узлами с иными, нездешними нитями, и в эту прореху затягивает тех, кто не хочет быть частью этого мира… а может, никогда ему и не принадлежал.

Когда я очнулась, в комнате уже не было никого, кроме нас с Морвином.

Он устало сел на край моей постели, повесив голову. На его шее пульсировал зловеще-черным узор.

Я осторожно подошла и села рядом, коснулась локтя.

— Ты как?..

— Ничего, справлюсь. Маэлин, давай скорее. Нас ждет слишком много народу.

Тут только я сообразила, что на мне до сих пор халат.

— Ой… она унесла платье! А ведь я так хотела быть сегодня самой красивой для тебя…

Он поднял на меня темный взгляд:

— Глупая. Мне совершенно все равно, какие на тебе тряпки надеты. По мне — так лучше б вообще без них. И не выползать из этой комнаты пару суток хотя бы.

Мое сердечко сбилось с ритма. Он слегка улыбнулся, разглядывая мое лицо:

— Между прочим, угадай, кто сегодня по твоей милости так и не смог уснуть до самого утра.

— Ты?

— Угу. А теперь угадай, кто не будет спать следующей ночью.

В моей груди расцвел огненный цветок и принялся рассыпать искры с лепестков, которые обжигали меня всю, заставляли вспыхивать и сгорать от макушки до пяток.

— Я?..