– Нормально ли это? – беспокоилась Эм. – Он ведь босой – замерз, вероятно.

– Вампир может сгореть, Эм, но уж никак не замерзнуть. Придет, когда сам захочет.

Заварив чай, я присоединилась к тетушкам у окна. Когда я допивала вторую чашку, он наконец опустил руки и согнулся в поясе. Сара и Эм поспешно отошли вглубь кухни.

– Он и так знает, что мы смотрим, – вампир как-никак.

Натянув Сарины сапоги на шерстяные носки и старые легинсы, я вышла наружу.

– Спасибо за терпение. – Мэтью обнял меня и звучно поцеловал.

Я чуть не облила ему спину чаем из кружки.

– Медитация – единственный отдых, который тебе доступен. Я не стала бы ее прерывать. Давно ты здесь?

– Как рассвело. Надо было подумать.

– Это из-за дома. Столько голосов, так много всего происходит. – Я поежилась в своей флиске с выцветшей бордовой рысью на спине.

– Ты еще не совсем пришла в норму. – Мэтью потрогал темные круги у меня под глазами. – Медитация и тебе бы не повредила.

Во сне я дергалась, вспоминала алхимические стихи, спорила с Сату. Бабушка разволновалась и стояла у комода, пока Мэтью не помог мне уснуть покрепче.

– Мне запретили йогу на неделю.

– Такая послушная племянница? – поднял бровь Мэтью.

– Не всегда, – засмеялась я, увлекая его к дому.

Он с молниеносной быстротой взял кружку из моих пальцев, вынул меня из сапог, поставил на землю.

– Глаза у тебя закрыты?

– Теперь да.

Я уперлась подошвами в холодную землю. В голове, словно непослушные котята, резвились разные мысли.

– Не думай, – нетерпеливо скомандовал Мэтью. – Просто дыши.