– Ненулевая вероятность благоприятного исхода. Поддержание факторов реальности без искусственного вмешательства, которое может сказаться на защитной броне как отрицательным, так и положительным образом.

– Ясно, – в свою очередь фыркнул Шевель.

– Обернитесь, – вдруг приказали доспехи Тиадбы.

Все одновременно посмотрели назад: люди в скафандрах, очень похожих на их собственные, – человек тридцать-сорок – спускались с гребня в долину, но при этом наклоняли корпус так, будто взбирались на холм, а вовсе не наоборот.

Они приближались – осталось не больше сотни-другой шагов.

– Новые пилигримы из города! – счастливо воскликнул Кхрен и кинулся было им навстречу, но Тиадба схватила его за руку.

– Готовьтесь бежать, – распорядился скафандр. – Опасность позади выше, чем впереди.

– Это и есть эхо? – прошептала Тиадба.

– Да, – последовал короткий, холодный ответ.

Другие пилигримы – или эхо – передвигались вроде бы медленными, усталыми шагами, но при этом удивительно быстро сокращали расстояние. Кхрен застонал. Видно было, что доспехи членов этой группы разваливались на куски, гермошлемы вяло болтались за плечами, а лица эхо-пилигримов были иссохшими, морщинистыми, темными. В их безжизненных, нефокусирующихся глазах плавало слепое отчаянье.

Вот именно – слепцы.

Нет, никуда они не шли – просто бесконечно повторяли одно и то же. Эхо.

– Развернуть генератор, всем в защитный купол, – приказала Тиадба и тут же сообразила, что броня не разговаривала с ней, хотя указания, тем не менее, всплывали в голове – четкие, быстротекущие картинки. Ее товарищи немедленно повиновались, и вскоре все сидели под низким мерцающим сводом, судорожно вцепившись друг в друга, как перепуганные малыши, едва доставленные из креш-яслей.

Слепые эхо-пилигримы прошли мимо купола и угодили в редколесье карликовых деревьев, один за другим натыкаясь на тускло светящиеся ветки. Тела лопались как мыльные пузыри, оставляя после себя лохмотья кожи, которые некоторое время еще висели, напоминая больные листья, после чего скукожились, превратились в пыль и исчезли вместе с ветром. Из всей группы осталась едва ли половина.

– Где Перф? – вдруг обеспокоился Шевель. Его спутники переглянулись, а Тиадба рискнула высунуть голову сквозь оболочку – кругом никого не было. Все кричали, нервно озирались, однако снимать купол так и не решились.

Тиадба увидела Перфа шагах в десяти: он двигался среди слепцов, неловко взмахивая руками, будто продирался сквозь болото, по грудь в вязкой жиже. Треснувшая, разломанная броня серых фигур липла к нему при каждом касании – и в этих местах его доспехи линяли, теряли яркий алый цвет, превращались в мертвую серость, а затем слезали лохмотьями. Слепцы дергали за лохмотья, сдирая с Перфа скафандр, как кожу с переспелого фрукта.