Воды с собой она захватила не так уж много – в рюкзаке лежала пол-литровая пластиковая бутылка. Впрочем, не ощущалось ни жажды, ни голода, ни усталости. Казалось, что миновало всего-то несколько минут, хотя она наверняка отмахала много миль.
Прагматичная сторона ее разума тут же задала ключевой вопрос, и Джинни даже расстроилась, что он не приходил ей в голову раньше: чем она руководствуется? Что заставляет ее двигаться в этом конкретном направлении?
Девушка сунула руку в карман, коснулась камня, провернула вдоль оси – похоже, он приобрел новую степень свободы. Она попыталась сдвинуть его вбок, насколько позволяли размеры кармана, но камень отказался повиноваться. Похоже, он предпочитал строго определенную ориентацию.
Тянул в ту сторону, куда она шла.
– Я – это камень, камень – это я, – хрипло прошептала Джинни и испытала некое утешение, противостоящее страхам.
Пламенеющая арка ушла за горизонт. Девушка старалась не глядеть на эрзац-небо, чтобы не мучить глаза. Ей в голову пришла новая мысль, и Джинни застонала: она покинула последнее место на Земле, которое не являлось частью ее жутких сновидений.
Она машинально поглаживала камень, и в сознание хлынул поток слов – очень знакомый голос, которого она никогда не слышала, но все же близко знала, – пробуждал в ней то знание, ради которого она была создана.