Агазутта повернулась к ближайшей витрине: рама треснула, за пыльным стеклом – чернильная тьма. В пыли отчетливо видны следы пальцев и ладоней, как если бы до этого здесь проходили люди, на ощупь искавшие путь во мраке – прежде чем исчезнуть.

Она пригляделась к стеклу и тут поняла, что на нее пристально глядит отражение совершенного незнакомого лица – чужого и несчастного. Она с визгом отпрянула, и отражение медленно растворилось.

К юго-западу, в районе склада Бидвелла, вырастал столб из вихрящихся туч, издавая нечто вроде свиста парового органчика – голос умалишенной матери, напевающей колыбельную.

– Давайте уйдем с этой улицы, – сказала Фарра. – Куда угодно, хоть в библиотеку.

Они шли по хрупкому мусору, который ломался под подошвами, как передержанное безе, направляясь туда, где когда-то был север: к большой библиотеке.

Внутри библиотеки царил удивительный порядок – полное безлюдье и лишь незначительные проявления тех изменений, которые произошли снаружи, за высокими стеклянно-алюминиевыми стенами.

Агазутта оперлась о письменный стол и откашлялась в платок.

– Легкие будут как у шахтеров.

– Пыль веков, – заметила Мириам и полезла в матерчатую сумку за книгой.

Остальные ведьмы извлекли собственные томики – книги, полученные от Бидвелла годы назад, когда они только-только начали на него работать.

– Книги играют особенную роль, – сказала Мириам. – Их ценность превосходит все, что я им когда-либо приписывала. Да взгляните хотя бы на это место… его, можно сказать, почти не затронуло.

Агазутта принялась было теребить бронзовую застежку на своем томике, однако Фарра вскинула руку и знаком попросила прекратить. Вздохнув, Агазутта сунула книгу в сумку.

– Какую бы защиту ни создавали книги, местным продавцам это явно не помогло.

– Они могли попросту уйти, – с сомнением в голосе заметила Мириам.

– Вот уж не думала, что мы эдакие… особенные, – сказала Фарра. Спутницы с раздраженным удивлением посмотрели на нее, и она пояснила с необычной для себя застенчивостью: – Не желаю быть последней в чем-либо – в особенности последней старухой на Земле.

– Старость уже не играет никакой роли, – обронила Агазутта.

– Мне надо в клинику, – сказала Мириам.

– Время закончилось для всех, кроме нас, – мрачно заметила Фарра.

Она обвела рукой высокие, широкие витрины. Стекла на глазах покрывались инеем; кристаллические веточки черной изморози позли вверх, как холодные тени.