Провернувшись еще раз, она обнаружила и KBAB № 3.

Ты так и собираешься вертеться весь день напролет? Давай, Джинни, делай свой выбор. Пусть даже ошибочный.

Это ее внутренний голос, не чужой. Та, другая – ее сестра, – давно затихла. Джинни осталась одна.

Одиночество практически гарантировало неверный выбор – единственное исключение привело ее к зеленому складу. Да и то она попыталась испортить правильное решение, выйдя наружу. Однако сейчас речь идет не о ее выборе. Это сум-бегунки тянутся друг к другу.

Пусть так, но где же остальные? Неужели все еще ищут ее среди мешанины, увлекаемые камнями, будто нетерпеливыми собаками, рвущимися с поводка?

Глава 96

Глава 96

Чем дольше Джебрасси шел вместе с Гентуном и Полибиблом, тем яснее он понимал, что значит жить рядом с великим Эйдолоном – пусть и неполным, а только в виде фрагмента.

Информация из Полибибла хлестала потоком. С каждым новым часом разум Джебрасси заполнялся новыми и существенными наборами фактов или видений из области истории и науки, пока, наконец, его старое сознание не почувствовало себя позабытым-позаброшенным и лишенным всяческого внимания.

Они остановились передохнуть и прикинуть новую диспозицию для штурма Хаоса. Гентун знал, как воздействует эпитом, а посему высказался без обиняков:

– Из вас пробку вышибло.

Эпитом присел на корточки. Со временем его движения стали увереннее, не столь неуклюжими, как раньше, хотя комфорт Разбитой Башни и помощь прислуги, в том числе собственных ипостасей, остался далеко позади. Он потихоньку приобретал личный тип подвижности, своеобразную грацию, которая напомнила Гентуну об ангелине, – впрочем, удивляться не приходится.

– Ах, мои извинения. Впредь постараюсь не быть таким щедрым.

– Да я не возражаю, – тихо сказал Джебрасси, уставившись на игру волнистой ряби на поверхности ближайшего валуна. – Просто нужно время, чтобы со всем разобраться. Подумать о разных новых вещах – и сделать так, чтобы они стали частью меня.

– Молодец, – одобрил Полибибл. – Во время оно философы любили забавляться со своими учениками – или лакеями – в игру из вопросов и ответов. Каждый вопрос, как уверяли философы, пробуждал ранее полученные, но латентные знания, – а порой и врожденные инстинкты. То, что ты сейчас испытываешь, нельзя считать простым заполнением твоего ума потоками, которые якобы из меня хлещут. Напротив, в этом проявляется твое новое качество – точно по расписанию, как я и планировал.