Чтобы запустить все это, требовалось сырье для производства и серьезный объем электропитания, который в переносных аккумуляторах не натаскаешь. Беспроводная электрическая сеть была слишком маломощной и имела крайне ограниченную дальность, а нарушать целостность конструкции ворот или их фундамента, чтобы сквозь них выводить наружу кабели, было крайне опасным решением. Мегамозги Миронова были категорически против этого, и Антон, изучив детали, вынужден был присоединиться к их позиции. Единственный выход напрашивался сам собой – использовать ядерный реактор ЛСУ, стоящей у въезда в Росрезерв. Все тамошние хранилища были опорожнены подчистую. Пока Овечкин занимался лечением и ангаром, экспедиции вывезли оттуда абсолютно все, включая внешние ворота, которые для этого пришлось разрезать на несколько частей. Эти части уже использованы для изготовления ворот ангара Овечкина.

Единственное, что осталось в Росрезерве, превратившемся из сети складов в сеть полуобвалившихся пещер, занесенных грязным снегом и радиацией, была подбитая роботами лазерная самоходка. Сдвинуть с места шестидесятитонный гусеничный металлолом было невозможно, и мегамозги предложили оригинальное решение: демонтировать ядерный реактор, переложить его на платформу одного из грузовиков на воздушной подушке вместо кузова, и создать таким образом передвижную АЭС. Сама по себе идея была неплоха, но для ее реализации требовалось то, что сможет снять с ЛСУ реактор, который весит всего-то двадцать тонн. Для решения этой проблемы умники Миронова разработали несколько сложных домкратов и еще более сложную технологию их применения. Для изготовления всего этого у Антона отобрали часть строительных материалов, из-за чего он не смог обеспечить своему ангару герметичность. Овечкин пытался апеллировать к Порфирьеву и даже к Брилёву, но вояки, как обычно, встали на сторону своих.

Металл у Антона отобрали, и от полной герметичности пришлось временно отказаться. А вместе с ней пришлось отказаться от снижения радиационного фона и отопления. Но на этом военная хунта не остановилась, и Антона обязали принять участие в экспедиции, которая отправится за реактором. Это стало крайне неприятным сюрпризом. За прошедший месяц Овечкин успел отвыкнуть от экспедиций и был уверен, что больше туда не попадет. Инженер Шарафутдинов, занявший его место, прекрасно справлялся со всеми нехитрыми обязанностями микроскопа, которым неотягощенные интеллектом вояки забивают гвозди. Овечкин пошел к Порфирьеву с жалобами на здоровье, тот отправил его к Снегирёвой, но Снежная Королева по итогам обследования заявила, что состояние Антона гораздо лучше состояния Шарафутдинова. После такого вердикта недо-врача участь Овечкина была решена. Антона заставили изучить эти чертовы домкраты и отправили за реактором вместе с Шарафутдиновым и тремя десятками техников, разнорабочих и солдат в экзокорсетах. Брилёв задействовал в этом почти всех своих младших технических специалистов, но командой Миронова рисковать не пожелал. Никто из вояк-инженеров за реактором не поехал. Они для Брилёва ценнее, чем какие-то там Овен и Пиджак!