— Сущности явились. Сон унес разум далеко, но я почувствовала Их и пробудилась. Ты не могла знать.
— Сущности явились. Сон унес разум далеко, но я почувствовала Их и пробудилась. Ты не могла знать.
‒ Но откуда? Разве дрогийцы могли нарушить законы мироздания? Ступить на опасный путь? ‒ спросила она.
‒ Но откуда? Разве дрогийцы могли нарушить законы мироздания? Ступить на опасный путь?
— Их мир гибнет, Корвуаль. Агония рождает энергетические аномалии, заставляет биологический вид искать пути к спасению. Нельзя винить подземный источник, когда он обтачивает скалу, дабы вырваться на волю. Я помню сотни подобных шагов. Знаю о миллионах мыслей, но этот вопрос пока сокрыт. Это прошлое, которое свершилось за пределами моего сна. Там, где я его не помню. Но я видела, что ждет впереди.
— Их мир гибнет, Корвуаль. Агония рождает энергетические аномалии, заставляет биологический вид искать пути к спасению. Нельзя винить подземный источник, когда он обтачивает скалу, дабы вырваться на волю. Я помню сотни подобных шагов. Знаю о миллионах мыслей, но этот вопрос пока сокрыт. Это прошлое, которое свершилось за пределами моего сна. Там, где я его не помню. Но я видела, что ждет впереди.
— И что же?
— И что же?
— Непростые времена. Ты должна быть сильной.
— Непростые времена. Ты должна быть сильной.
С этими словами разума Корвуаль коснулось тепло. Маленькая светлая капля попала в сознание, уняв тревожные мысли.
— Что мне делать, Владычица?
— Что мне делать, Владычица?
— Отдай святыню.
— Отдай святыню.
— Но разве можно лишить наш народ мощного источника жизненной энергии? Разве можно передать ее людям?
— Но разве можно лишить наш народ мощного источника жизненной энергии? Разве можно передать ее людям?
— Это лишь оболочка. Музыка повсюду. Ищи ее. Смотри, и ты увидишь.
— Это лишь оболочка. Музыка повсюду. Ищи ее. Смотри, и ты увидишь.
Фонтан выбросил ворох брызг, окрашенных перламутром. Вода постепенно насытилась слизью из ракушки и стала ярче. Владычица приказала: