Спотыкается об камень, чуть было не падает и снова проваливается вниз. Вокруг снег, ему кажется, что он начинает задыхаться, рапира мешается, а плечо того и гляди отвалится из-за дикой боли.

Наконец-то его вытянутые руки пробивают толщу снега, и ослепительно яркий солнечный свет мгновенно заставляет Ника зажмуриться.

«Выбрался!» — подумал Ник, промаргиваясь и смотря под ноги.

У него были опасения, что вход в туннель расположен высоко, и что он кубарем полетит по склону, но все оказалось не так страшно. Его глазам открылась снежная равнина, в конце которой он разглядел… ручей?

Закусив губу, он максимально расслабил левую лямку рюкзака, со стоном высвободил руку и снял ранец с плеча. Левая рука оказалась ограниченно подвижна, но каждое движение причиняло резкую боль.

«Давай, Ник! — подбодрил он сам себя. — Ещё чуть-чуть!»

Он снял флисовые перчатки, чтобы не промочить их и намотал на ноги целлофановые пакеты. Затем отошел на пару шагов в сторону и, опустившись на четвереньки, принялся за работу.

Сначала раскопал щитом ход под углом в тридцать градусов, затем пустил ход наверх под таким же углом. Копать тоннель, в принципе, оказалось несложно, к тому же Ник помогал себе и щитом, и рапирой. А вот вытаскивать снег наружу стало той ещё проблемой.

Сначала он выталкивал снег перед собой, потом вспомнил про находящийся слева параллельный ход, который он проделал, выбираясь из горной тропы. Отпала нужда ползать по узкому тоннелю вверх и вниз, и работа сразу же пошла быстрее. Потом ему пришло в голову сделать еще одну комнату под туалет. Её он расположил справа от основной.

Большие потолки Ник делать не стал, ограничившись одним метром, он планировал переночевать одну ночь и продолжить путь, поэтому сильно не заморачивался. Единственное, к чему он подошел серьезно — так это лежанка.

Благодаря рапире он сделал пол в основной комнате под небольшим углом. Так, чтобы голова и тело было выше ног. В его понимании таким образом теплая кровь будет согревать ноги.

Сам процесс возведения берлоги сопровождался головокружениями и накатывающей волнами слабостью. В некоторые моменты на Ника накатывал жуткий депресняк, такой, что хотелось все бросить и разрыдаться, как девчонка. А в некоторые он, наоборот, что-то бормотал себе под нос и рвался добежать до ручья — «за водичкой».

Закончив, наконец, с обустройством пещеры, Ник затащил вовнутрь свой рюкзак и достал из него спасодеяло.

— И вот эта fucking shit должна помочь мне не окочуриться ночью от холода?! — удивился Ник, разворачивая плотное одеяло. С одной стороны оно было оливковым, с другой серебряным. — Да это ж бред!