В опасной близости к склону притулилась баня. Оттуда выбрели двое: голая девка с уханьем прыгнула в сугроб, голый мужик пустил желтую струю, целясь в кружево черных ветвей, и вернулся в баню. Девка вприпрыжку побежала за ним.

Дом профессора был поскромнее соседей, но не слишком. Выбравшись из машины, Пшедерецкий обождал, пока к нему присоединятся Диего и гематры, после чего ткнул пальцем в кнопку домофона, установленного на бетонном столбе между воротами и калиткой. Еще недавно для Диего Пераля домофон был бы чудом техники. Сейчас же, с презрением, удивившим его самого, маэстро отметил, что устройство древнее, первобытное: кнопка вместо сенсора, динамик вместо акуст-линзы.

Тут и прозвучало:

— К чертовой матери!

— …может, — диалог зашел в тупик, и Пшедерецкий сменил тактику. — Еще в выходной хорошо подраться. Или облегчить душу грязной бранью. Кстати, моя фамилия Пшедерецкий. Антон Пшедерецкий, наглец и сволочь, по рекомендации вашей дочери. Припоминаете?

— О, как кстати! — нехорошо обрадовался профессор. Судя по всему, Штильнер был вдребезги пьян. — А я уж было затосковал! Обождите, я соберусь с мыслями и обругаю вас наилучшим…

— Образом, — подсказал Пшедерецкий.

— Вот-вот! Образом! Останетесь довольны… Скажите, враги прогресса — это не слишком мягко? Мне кажется, закадычные враги прогресса звучат лучше!

— Закадычные? А разве закадычные — это не друзья?

— Ни в коем случае, — авторитетно заявил Штильнер. — Ваши друзья берут вас за кадык?

— Случается, профессор. Если вы не в курсе, за кадык не только берут, но и заливают. В компании с друзьями.

— Заливают? Оригинально!

— Я знал, что вам понравится.

— Ваше здоровье, сволочь! Чтоб вы сдохли! — домофон булькнул. — Не правда ли, отличный тост! Вы там еще не замерзли? Мерзните скорее, сделайте приятное светилу науки…

— Хватит, — вмешался мар Яффе. — Заканчивайте балаган.

— Он нас впустит, — шепотом откликнулся Пшедерецкий. — Ей-богу, впустит!

Яффе шагнул к домофону:

— Господин Штильнер, разрешите представиться: Идан Яффе, бюро «Каф-Малах». На днях я имел удовольствие беседовать с вашим зятем, мар Шармалем. Темой разговора послужил научный эксперимент, инициатором которого выступили вы, господин Штильнер. Мар Шармаль принимал меня у себя в кабинете. С вами мы будем разговаривать через домофон?

Безукоризненно, восхитился Диего. Знак вопроса в конце финальной реплики Яффе озвучил с воистину актерским мастерством. Нажим, ирония, чувство собственного превосходства, провокация собеседника — целый букет, нехарактерный для гематра.

— Вас я учил логике, — Яффе поймал взгляд маэстро. — Меня учили другому. В частности, я умею смеяться. Ваш отец, вне сомнений, сразу отличил бы подделку.