— Спасибо, не надо. Я найду.

Вслед за маэстро, как по команде, вышли Фриш с Пшедерецким. Штильнер проводил их растерянным взглядом:

— Они могли бы курить здесь…

— Они не курят, — Яффе встал у окна, глядя поверх забора на ледяной плес водохранилища. — Допускаю, что сеньор Пераль курил раньше, но бросил. Вероятность семьдесят два процента. Сейчас он раскурит трубку, сделает две-три затяжки, тем дело и кончится.

— Но как же? — кудахтал профессор. — Но почему же?..

— Фриш, — пояснил Яффе. — Мар Фриш.

— При чем тут мар Фриш? Он требует, чтобы они курили?!

— Он понимает, что я хочу остаться с вами наедине. Он подал им знак.

— А вы хотите остаться со мной наедине?

— Да.

— Зачем?

Штильнер сел в кресло, откинул голову назад и прикрыл глаза. Задавая вопрос, он знал ответ. Профессору требовалась пауза для этих простых действий: сел, откинул, прикрыл. В темноте и неподвижности беседа с Иданом Яффе превратилась в чистый, незамутненный диалог.

Штильнер не сомневался: так ему будет легче.

— Нам надо обсудить будущее. Будущее пассажирских коллантов в целом — и будущее сеньора Пераля в частности. Не притворяйтесь, будто не понимаете, о чем я. В какой-то мере Бюро спровоцировало вас на инициирующий разговор с мар Шармалем. В какой-то мере вы спровоцировали мар Шармаля на создание пассажирского колланта. В какой-то мере мар Шармаль спровоцировал все нынешние коллизии. Ответственность, Адольф Фридрихович. Мы несем ответственность, и я предлагаю разделить ее по-честному.

— Только ответственность?

— Нет. Преимущества — тоже.

— Мы говорим, как пожилые родители накануне свадьбы детей. Им — любовь, нам — расходы и перспективы. Какие мне предстоят расходы?

— Время и силы. Время, потраченное вами на изучение возникших феноменов. Силы, потраченные на этот труд.

— Что еще?

— Самоограничение. Вы станете изучать только те феномены, на которые я укажу. Остальные, как бы заманчиво они ни выглядели, не отнимут у вас времени и сил.