— Чуб! — закричал Соболь. — Подымай эту колымагу в воздух. Стоит застрять хотя бы на минуту, и нам п****ц!

— Сам бы порулил, мля! — бросил в ответ мехвод. — Очень туго идет. Сейчас скорости прибавлю и рванем вверх. Нужен ровный участок.

Машина виляла из стороны в сторону, объезжая препятствия, а я воочию наблюдал, как мчащиеся со всех ног измененные постепенно нас нагоняют. Боже, да сколько же их там? Пятьдесят? Сто? Больше? Они отталкивали соседей, бились о препятствия, игнорировали все получаемые повреждения. Поднимая с земли залежавшийся слой пыли, разбрасывая мелкий камень и обломки, толпа двигалась живой волной, пытаясь нас поглотить. Нет, не волной. Лавиной! Казалось, что передо мной не живые существа, а проявление самой стихии.

Внезапно аэромобиль ощутимо ускорился, и мы начали набирать высоту. Толпа позади перестала сокращать разрыв, и вроде бы даже начала отставать. Чуб заложил лихой вираж, мы свернули направо, на более широкую улицу. Довольно скоро я увидел, как орущий и рычащий поток тварей вырывается из–за угла в след за нами.

Гул двигателя все нарастал, как и свист ветра в ушах. Мы уже хорошенько разогнались и поднялись до третьего этажа. Вроде бы еще и не очень высоко, но от этого мне легче не становилось. Мало того, что я боялся высоты, так еще и отсутствие хоть какой–то страховки порождало желание вжаться в угол под кабиной и вцепиться руками за что только можно. Трое соседей, похоже, не разделяли моих страхов. Да и хрен бы с ними. Лично мне защитные дуги все меньше и меньше казались надежной страховкой от падения.

Раздался яростный рев, вперемешку со звуком бьющегося стекла, и сверху рухнула туша измененного, разминувшись с машиной на каких–то полметра. Не успел я осознать всей красоты момента, как еще один выродок сверху повторил суицидальный прыжок. С тем же успехом. А вот третий добился более высокого результата, размазав свою голову о крыло пикапа. Выродки посыпались, как перезревшие яблоки. Чуб рванул левее, едва не задевая защитным контуром стенок пятиэтажки. Это спасло нас он обезумевших прыгунов справа, но позволило твари, которая поджидала на крыше слева, с грохотом запрыгнуть к нам прямо в кузов.

Под мощной тушей измененного четвертого уровня машину аж перекосило и коротко грохнуло об здание, а у обоих солдат разом мигнули энергощиты. Соболь пальнул в молоко, а затем тяжелый удар впечатал его в защитную раму кузова, едва не сбросив вниз. Брасу повезло еще меньше. Выродок безнаказанно вдавил его в дно пикапа, не позволяя развернуть Аэску в нужную сторону. Более того, тварь будто понимала, чего стоит опасаться, и впилась ороговевшими пальцами в правую руку бойца, не позволяя выхватить пистолет. Бойцы матерились на чем свет стоит. Будь в кузове всего два человека, наверное, на этом бы наш героический полет и завершился. Но нас было четверо. Поэтому, едва солдаты пропали с линии огня, измененный слопал три заряда картечи от Ронина и пригоршню энергетических пуль от меня. Последний синхронный залп в грудь и голову опрокинул выродка за борт.