Словно в бреду, я приоткрыл глаза и в ослепительном пещерном сиянии увидел Лекса. Он стоял рядом, положив ладони на мой затылок.

Снова раздался убивающий меня голос:

— Кто ты, и что тебе нужно?

Он звучал резко и отрывисто, точно неожиданные раскаты грома.

— Я чувствую на тебе свою благословение…

И через паузу, в течение которой я корчился от боли:

— Ты смог прочесть мои письмена, и я обещал тебе удачу…

Лешкины губы по–прежнему не шевелились, но голос, несомненно, исходил от него. Лекс смотрел куда–то поверх меня невидящими глазами, и я вдруг понял, что он сейчас — не он. В него вселилась некая сущность и…

Мой угасающий разум отключился как раз в тот момент, когда голос–убийца произнес:

— Тебя тяготит сила зверя… Так пусть избавление от нее и станет обещанным мною даром!

По щекам пробежал огонь, я распахнул глаза и попытался сесть.

— Спокойно, спокойно, — произнесла Сальвана совсем по–взрослому, деловито натирая мое лицо колючим, обжигающе холодным снегом.

Я огляделся: лежу на уступе, метрах в пяти от меня вход в пещеру. Рядом возвышается Ламус, на его голове нагло сидит Диоген и кидает в меня целебные сгустки.

От разрушительной боли, испытанной мной совсем недавно, не осталось и следа. Но слабость чувствовалась. Приподнявшись на локте, я спросил:

— Что это было?

— Тебя коснулся Великий Дух. Ты больше не оборотень.

Она говорила серьезно и торжественно, словно давала обет. Татуировки на ее лице светились мягким, ласковым светом.

Сальвана поднялась и протянула мне руку.

— Лети, странник. Тебе пора.