Названные каторжники зашевелились. Пряга заложил четыре пальца в рот, оглушительно свистнул.

— Слушай сюда, — гаркнул он. — Харе жрать, пить, очко просиживать. Юрис Колодник зовет своих верноподданных пред светлые очи. Кто не бздит двенадцатиглавому дракону в глаза посмотреть, айда со мной.

— Вертели мы твоего дракона, — донеслось из дальнего угла столовой, и тут же вспыхнула драка, запорхали ножи.

Пряга протолкался через потную людскую массу, скрутил борзеца и поломал его об колено. Дружки обломанного попятились, роняя под ноги заточки. Вокруг Пряги и Шавера столпилась угрюмая делегация клейменых, обритых и обезноздренных. Убийцы, растлители, осквернители могил, преступники короны. Отборные острожники все как один.

— Веди, Муха, — сказал Пряга. — Здесь побольше, чем три десятка, наберется, но это, я думаю, ничего. Веди нас к Королю.

Юрис Колодный Король, сказавшийся потомком Короля настоящего, ждал их снаружи Острогов. С ним была дюжина стрельцов, носивших на меховых шапках знак службы Королю — черно-красную ленту. Про ленту придумал Шавер, чем он втайне немало гордился. Сам Юрис носил теперь в черно-красной подвязке обрубленную левую руку — знак непримиримой борьбы с неправедным гнетом.

На раскрасневшийся от мороза обрубок уставился Пряга, желавший видеть Короля.

— Говорят, отрубили тебе руку, чтобы не мог взять в нее державу, — каторжник поднял глаза на чеканное, острое, как со старинной монеты сошедшее лицо Юриса. — Еще говорят, что подсылал к тебе Наместник лиходея, бил тот ножом тебе прямо в сердце. Врут ведь?

Молча расстегнул Юрис полушубок, рубаху. Обнажилась худая грудь с синим, порохом колотым драконом. Слева, под соском розовый шрам. Точно напротив сердца.

Толпа каторжников вздохнула, как одно живое существо. Кто-то повалился на колени.

— Не нужна ему кольчуга, ни к чему ему панцирь. Не берет королевского наследника простая сталь, — прошептал лысый Тесто за спиной ошеломленного Пряги.

Шагнул вперед Юрис, отвесил Пряге пощечину правой рукой. Тяжела оказалась королевская длань, повалился здоровый каторжник на снег.

— Это тебе за то, что заговорил вперед Короля, — обронил первые слова Юрис. — А за то, что усомнился в том, кто перед тобой, наказание одно — смерть.

Разом вскинули пищали стрельцы, попятилась братия прочь от ворочавшегося в снегу Пряги.

— Пощади, величество! — завопил Пряга. — Помилуй дурака! Не подумав сказал. Хочешь, рви язык, хочешь, секи, но не убивай! Дай послужить тебе!

Тягостное мгновение размышлял Юрис. Дал знак стрельцам опустить пищали.

— На первый раз прощаю, — сжалился он. — Встань.