На секунду Никлас застыл, пораженный простой мыслью — он даже на секунду не задумался о себе. Был готов сейчас же, без раздумий, отдать свою жизнь ради того, чтобы спасти других. Умереть самому, чтобы другие жили. Чтобы это древнее зло никогда не получило души несчастных людей. А оно хочет. Оно алчет человеческих душ, даже будучи прикованным к черному постаменту…

Внезапно похолодев, Никлас отпрянул от ящиков с взрывчаткой и сел на пол. Разведчик не должен так думать. Он не герой, не солдат, идущий в бой, чтобы умереть ради других. Его задача — выжить любой ценой и принести ценные сведения. Это вколачивали в него палками и шомполами, этому он учился, приобретая драгоценное знание потом и кровью. Он не должен думать как герой.

Резко перевернувшись на живот, Никлас быстро, словно ящерица, выполз из деревянного ящика, обдирая локти о пол. Выбравшись наружу, к фонарям, бывший сержант растянулся на полу, в круге света, и тяжело задышал, пытаясь собраться с мыслями.

Сколько там взрывчатки? Там, у статуи? Прилично. Хватит, чтобы разнести ее на куски? Возможно. А хватит ли на то, чтобы пробить дыру в полу трюма и отправить на дно корабль вместе с пассажирами и командой?

Ник не знал ответа на этот вопрос. Он знал, что внизу, под трюмом, есть еще отделения и корабельные склады. До воды еще далеко, и дыра в полу, теоретически, ничем не повредит кораблю. Наверное. А быть может, станет последней соломинкой, что сломает хребет верблюду. Что еще тут рядом? Машинное отделение? Паровые системы? Вентиляция? Может ли взрыв нарушить их работу? Заткнуть отводы и охлаждение, заставить котлы перегреться так, что они взорвутся, разломив корабль пополам?

Скрипя зубами, Никлас пополз вперед — подальше от деревянного ящика, где скрывалось древнее зло. Теперь он не сомневался — именно эта проклятая штука внушила ему мысль о взрыве. Двести душ пассажиров и столько же команды — неплохое жертвоприношение после длительного перерыва!

Нет. Этому не бывать. Не сейчас, когда на корабле еще остаются люди. Потом — да. О, он с удовольствием взорвет эту чертову штуку, когда на корабле не останется никого кроме него самого. Но не раньше.

Райт медленно поднялся и, чувствуя предательскую дрожь в ногах, сделал несколько шагов к лестнице, ведущей к пандусу. Он хотел оглянуться, бросить последний взгляд на деревянный ящик с артефактом, но потом раздумал. Покачав головой, он медленно поднялся по лестнице, перешагнул через мертвое тело одного из охранников и замер. Что ему остается? Только ждать.

Занятый своими мыслями, Никлас не сразу понял, что сквозь привычный гул судовых машин доносится новый звук. Скрежет — вот что доносилось от запертой двери. Кажется, ее собирались открыть.