– Мне придется позаботиться о твоем друге, – ответила я, надеясь, что по моему тону мальчик поймет, в какой хаос погрузило нас его предательство.

– Я должен пойти с тобой, – прошептал мальчик. – Он здесь? Правда?

Я видела этот взгляд сотню раз, тысячу, в Ист-Ривере – широко открытые, полные обожания глаза того, кто либо даже не понимал, кем на самом деле является Клэнси, либо сам настолько слетел с катушек, что ему было на это плевать. Я вспомнила Оливию и то, с каким безумным видом она произносила его имя, готовая сделать для него все, что угодно. С того мгновения, как Клэнси признался, что Нико все это время сливал ему информацию, я копила и вынашивала свою злость. Помню, как думала тогда, что не могу простить мальчишку. Но сейчас, посмотрев на него, я мгновенно об этом забыла. Сердце мое разрывалось, и в нем не осталось места для ярости. Только сейчас я до конца осознала, что передо мной стоял искалеченный ребенок. Его паранойя, суетливость, замкнутость. Конечно, Клэнси стал его героем. Он вытащил Нико из ада, какого не увидишь даже в ночных кошмарах.

– Он задавал тебе какие-нибудь вопросы о Штабе? – спросила я. – О каких-то сведениях или о людях?

Судя по тому, как сжался рот мальчика, становилось ясно, что чувство верности вот-вот одержит верх над ужасным открытием, что его друг – наглый лжец, который привел нас сюда, наплевав на все предостережения.

– Он дал мне список слов и людей, чтобы я их нашел, – ответил Нико. – Там много чего было… Одного из них пробивали по базе несколько недель назад. Позывной – Профессор.

Я напряглась:

– Профессор? Уверен?

– Этот агент проводил какие-то исследования на нашей базе в Джорджии – несколько недель назад эта информация вдруг всплыла на секретном сервере. Думаю, Клэнси знал, кто это, потому что запросил местоположение базы.

Что несколько недель назад сказал советник, входя в кабинет Албана? Что-то о происшествии с Профессором в Джорджии и проекте под названием «Снегопад».

– А что-нибудь про Штаб?

– Он интересовался схемой туннелей и отключением электричества… – медленно проговорил Нико.

– Что еще? – давила я. Я чувствовала, что время идет на минуты. – Что о выключении электричества?

– Хотел узнать, отключаются ли все эти замки или сканеры сетчатки глаза…

Оттолкнув Джуда с дороги, я распахнула дверь и выскочила в коридор. Перед глазами, вынужденными снова привыкать к темноте, заплясали пятна. Я неслась, отсчитывая дверные ручки, и, держась внешней стороны кольцеобразного коридора, не спускала глаз с темных окон медицинского блока справа от меня. Все занавески оказались задернуты, сквозь них не пробивался даже свет лампочек на приборах.