— Себастина, ты должна действовать быстро. Очень быстро!

— Что мне делать, хозяин?

— Сначала наверх, убей всех канониров, пушки должны замолчать! Но потом вниз, в самый низ, в трюмы гондолы! — Я выхватил шпагу, выбросил ножны вместе с перевязью за борт, в другую руку взял револьвер. — «Тиран» всегда несет на борту запас бомб, не очень большой, но всегда! Чего бы это ни стоило, ты должна помешать им начать бомбардировку Старкрара! Чего бы это не стоило!

— Все будет исполнено, хозяин.

— Я попытаюсь пробиться к рубке управления. Помоги мне Силана!

Радуясь в душе, что в первый же день приказал заменить парадную шпагу из легкого ломкого металла на настоящий стальной клинок с теми же украшениями, я пошел по узким коридорам дирижабля из отсека в отсек. Тяжелая длинная шпага — худшее оружие в условиях узких коридоров, но пока отказываться от нее глупо.

Одна из дверей открылась, и в коридор вышел человек в форме матроса имперского воздушного флота. Признаться, на секунду я опешил. Когда начался ужас с расстрелом города, у меня не возникло сомнений, что дирижабль захвачен врагом. Однако, проникнув внутрь и встретив матроса, я впал в некоторое замешательство. Увидев меня, он не удивился. В его блеклых рыбьих глазах не отразилось ничего, только рот стал открываться для крика: «Тревога». Я совершил молниеносный выпад, пробив шпагой его горло. Матрос осел на пол, громко хрипя, и лишь за миг перед смертью мутная пелена спала с его глаз, и на меня обрушились эмоции! Агония, страх, боль. Стремясь поскорее убить его и спастись от раннего разоблачения, я даже не заметил, что попавшийся на пути человек был не более эмоционален, чем предмет комнатной мебели! Все начало проясняться.

— Зачарованные, — прошептал я, направляясь дальше.

Добираясь до рубки, я трижды возвращался на места развилок и выбирал иной путь. Прежде я летал лишь единожды, и то был дирижабль класса «Вождь», компактный, быстрый, слабо защищенный. Повстречав двоих механиков, я набросился на них и чудом смог оглушить одного ударом эфеса в висок, а второго рукояткой револьвера в челюсть. Орудия правого борта прекратили огонь. Когда я появился в прямом коридоре, в конце которого находится вход в рубку управления, двое солдат, охранявших ее, безмолвно подняли винтовки. Одному я влепил пулю в живот, а второму в левый глаз. Подбежав, я добил раненого ударом в горло и распахнул дверь.

В рубке оказалось немало народу. Человек в форме капитана стоял у штурвала, лично направляя «Тиран» в сторону Эдингтона, лента Эстры медленно подползала под брюхо железного монстра. Кроме капитана в рубке обнаружились рослые темнокожие хашшамирцы.