И жар этот поднимался откуда-то изнутри. Катарина поняла, что еще немного и она вспыхнет. И кажется, сгорит дотла, а может и горсточки пепла не останется. Воздух закончился.

И…

И все стало прежним. Только Катарина осознавала себя словно со стороны. Вот она, растрепанная со сна, в старом байковом халате поверх ночной рубашки, стоит, опирается рукой на стол. Во второй – пустая чашка. И рука эта, скрюченная, прижимает чашку к животу.

Вот гость ее, откинулся, уперся затылком в стену, голову запрокинул, зажимает нос, из которого будто толстая красная нить торчит. Не нить – кровь…

- Простите, - чей это голос был, Катарина не поняла.

- Это вы меня простите… дурака… решил удаль показать… позабыл, грешным делом, что у вас латентный дар… будет наука, будет… - он вдруг захихикал и пальцем погрозил Катарине. – От закончится все, точно в наше ведомство переведу… толковая и с даром, а жених ваш… заиграется он… заиграется…

- Его видели с потерпевшими, - Катарина все ж присела. Есть не хотелось. Пить не хотелось.

Хотелось вернуться под одеяло и накрыться с головой.

- Кто?

- Моя соседка. Нинок… простите, фамилию не знаю.

- Портаргуева, - любезно подсказал Нольгри Ингварссон и платочек достал, приложил к носу. – Знаем-с, знаем… но не стоит верить ее словам. Крайне взбалмошная, ненадежного свойства особа. И да, по нашему ведомству числится. Очень любит писать доносы на коллег.

Почему-то Катарина совершенно не удивилась.

- А вы?

- А что мы? – Нольгри Ингварссон шмыгнул носом. – Проклятье… старею… раньше, если и шла, то недолго… мы не особо радуемся. Нет, не подумайте дурно, работаем… работа – она работа есть, сами понимаете. Приходится проверять… если бы вы знали, какое количество народу наивно надеется устранить, так сказать, конкурентов нашими руками.

Катарина хмыкнула.

- Вот взять хотя бы вашу соседку. Больше полутора сотен доносов за последние три года. Две трети – на коллег… воровство, взяточничество, противоправные разговоры. Последняя треть – соседи или несчастные, которым случилось быть более успешными, чем сама госпожа Портаргуева. При том правды в тех доносах мало… есть, конечно, но извращенная, преобразованная… а ведь каждый приходится проверять. Писать объяснительную… и теперь представьте, сколько сил и ресурсов на это уходит! А ведь она такая не одна, да…

Нольгри Ингварссон замолчал и переложил платочек в другую руку.

Вздохнул.

- Я не сомневаюсь, что она рассказала нечто весьма занимательное… но сколько в том истины? Подумайте… что ей от вас понадобилось? Хотя… сам догадаюсь. Вы получили возможность побывать на той стороне, а госпожа Портаргуева давно и с удовольствием приторговывает контрабандой.