- Вы знаете?

Да, глупо удивляться.

Тогда почему… наверное, потому что выгодно держать Нинок со всеми ее доносами, с завистью и ворохом мелких прегрешений, наблюдая ее глазами, благо, глаза эти всегда видят грязь в других, за жизнью театра.

И не только театра.

Кому пойдут шелковые чулочки и крема?

…Нинок составит список, а через список этот…

- Вижу, вы сами сообразили. Да, методы у нас не самые, скажем, приятные, но согласитесь, нельзя грузить уголь и не запачкать рук.

- Значит, она лжет?

- Вы хотите, чтобы я вас успокоил? Увы, сказать о том, лжет ли Нинок со всей определенностью я не способен. И вы. Однако с большой долей вероятности… подумайте, она не поленилась составить докладную на сменщицу, которая вынесла банку икры, и молчала о деле куда более серьезном? Почему? Страх? Сперва – да, но подобные ей люди не способны бояться долго. Несмотря ни на что, они полагают себя самыми умными, самыми успешными… нет, она не стала бы молчать. А тут… ей нужна от вас услуга. Деньги вас не заинтересовали. Остается что? Информация. Она знает о том, кто вы. И о том, чем занимаетесь. В театральной среде ходят самые удивительные слухи. Добавим газеты и вашу ссору с женихом. И толику сообразительности. Она ведь не сказала вам ничего конкретно?

Катарина вынуждена была признать, что он прав.

- Вот видите, - Нольгри Ингварссон развел руками. – И поверьте, даже если вы привезете ей половину складских запасов Познаньска, вы не добьетесь от нее ничего конкретного. Она будет сочинять, но осторожно так, напуская туману, и требовать еще…

И в этом вновь же была толика здравого смысла.

- Но если остались сомнения, то я проверю, - Нольгри Ингварссон указал на стул. – Возможно, девушки проходили по отделу вашего… жениха.

Он сделал весьма выразительную паузу, и Катарина сдержанно произнесла:

- Бывшего.

- Отлично, - Нольгри Ингварссон не скрывал своей радости. – Просто замечательно…

И вот это настораживало.

- Не хотелось бы, - счел возможным пояснить дознаватель, - чтобы он увлек за собой такую здравомыслящую особу… здравомыслящие особы, уж позвольте пояснить, всегда представляли собой немалую ценность…

- Куда увлек?

- В бездну… в Хельмову, уж простите за богохульство, бездну. Он вам говорил о грядущих переменах? Несомненно. И пытался убедить, что перемены эти свершаться, дабы открыть дорогу молодым и рьяным, а заодно уж бестолковым в своем рвении… нет, они ошибаются. Все ошибаются. И вы мне поможете это доказать. Не так ли?