Первым из-под цепи – из места разрыва – выпал Данька. Филька тенью метнулся вперед, подхватывая брата, и оттащил его в сторону. Я с облегчением обняла ладонью его потеплевшую привязку. Живой... А через минуту, когда небесная рябь начала успокаиваться, из дыры выпали еще двое. Не рассматривая, кто, я сразу накрыла их колпаком и поняла, что… не вижу. Первый признак. Не хватает меня... Запустив колпак, я через не могу сделала второй и сипло крикнула:
– Еще есть? – но услышала только звенящую пустоту.
Второй признак.
А настиг ли третий, я не поняла. По идее я должна была отключиться, но не поняла, упала в обморок или нет. Только пропало ощущение тела. И пространства. И времени. И весь мир съежился до помутившегося сознания... и мысли.
«Злата, отдай управление заклятьем. Отпусти колпаки. Их перехватят. Отпускай».
И эта мысль – и голос в мозгу, так похожий на мой внутренний, почти «рудиментный»...
«Злат, отпускай. Просто расслабь пальцы. И еще немного. И еще. Всё, отдыхай».
Альберт. Только он умел так просачиваться в сознание, что не вычислить. Внутренний голос – и внутренний голос, случайная мысль – и случайная мысль.
«А теперь надевай куртку, глотни зелья и пошли. Только не засыпай. Рано».
Да, иначе – кома. Надолго. А если расходишься, то обычным сном вырубит на сутки-двое. И «уголь» не сгорит. В моем случае – оба, обычный и искусственный. Кома требует столько сил, что, когда выкарабкиваешься, отдаёшь ей всё, а сон – наоборот, восстанавливает.
Процесс одевания и приема лекарства я не ощутила, как и поддерживающих рук. Как и работы менталиста, «нажимающего» на нужные участки мозга, отвечающие за рефлексы, движение... сохранение сознания.
«Твое молчание очень подозрительно. Так ни о чем и не спросишь?»
Я напряглась, и от формулировки простейшего вопроса устала так, точно вторую цепь в пространство запустила:
– И давно ты здесь? – то ли подумала, то ли спросила. И сразу же: – Я говорю?
«Да, голос есть, хотя мышь пищит громче. Но говори. Всё на пользу».
– Давно ты здесь? – повторила я.
От ощущения вязкой, подвижной пустоты начало тошнить. Противно – но в плюс. Осталось увидеть и услышать... для начала. И свалиться на пару суток, и лучше бы - в купе уезжающего отсюда поезда.
«Еще до тебя приехал. И жил в гостинице под личиной. Угадаешь, под чьей?»
Простейшая догадка потребовала титанических усилий. Я с трудом вспомнила – Корифей, молодожены, писате...
– Художник? – я возмущенно остановилась, споткнувшись. – Но ты же…