У Дженни было четыре серебряных монеты с острой как бритва кромкой. Ключ представлял более серьезную проблему. Он производил шум и был из твердого металла. Кроме того, его нельзя было заточить в любом попавшемся месте, как монеты. Ими она скребла по полу, а потом прикрывала следы соломой. С ключом пришлось повозиться. Дженни требовалось сточить все зубцы, кроме самого верхнего. И для этого подходили только выступавшие камни, у которых имелся край. Камни пола были плоскими и гладкими. Дженни скребла ключом об один из трех камней, выступавших из стены. К счастью, все три были жесткими и шершавыми. А поскольку заняться ей больше было нечем, она сумела превратить ключ от сундука в полый цилиндр с единственным зубом на конце, будто на крошечной мышиной мотыге.

Через две недели работа была близка к завершению. Пальцы Дженни пульсировали от боли, костяшки были в ссадинах, две из которых покрылись струпьями. Сделав перерыв, она спрятала ключ в трещину в стене. Затем легла на солому и принялась сосать кончики пальцев, глядя в потолок. Он был оштукатурен, а местами покрашен. Краска выцвела и кое-где облупилась. В одном углу находилось старое птичье гнездо. Дженни удивилась, как птица попадала внутрь, и вскоре поняла, что дверь установили недавно.

Почему я до сих пор здесь? Почему Лео не согласился на их требования? Даже если бы ее жизни ничего не угрожало, условия Меркатор имели смысл.

Дженни знала почему. Ответ на эти вопросы был очевиден, задавать их – все равно что стоять посреди зеленого поля и гадать о цвете травы. Достаточно было опустить голову, но Дженни не хотела этого делать. Всю свою жизнь она смотрела, заставляла себя видеть то, чего не желали видеть другие. Насколько проще было бы смириться с ролью послушной дочери, не замечать фактов и притворяться, что все хорошо.

После смерти матери ее отец сильно сдал. Поскольку он делал виски, все ожидали, что Габриэль Уинтер сопьется, заползет в одну из своих бочек. Это лишь доказывало, как плохо они его знали. Отец Дженни не пил. Никогда. Даже проводя дегустации, сплевывал спиртное. Однако существовало много способов уйти от жизни, и необязательно пить, чтобы опуститься. Люди извинялись за него. Некоторые даже лгали. А были такие, кто прямо заявлял, что ее жизнь станет проще, если она отвернется.

«Выйди замуж, – советовали они. – Найди мужчину и заведи новый дом». Но Дженни знала, что это не ее судьба, во всяком случае, тогда. Даже в юном возрасте она почти не сомневалась, что останется старой девой. Поэтому Дженни игнорировала все советы. Она смотрела, она видела, она принимала вещи такими, какими они были, – а потом решила изменить их.