Теперь уже у Бена отвалилась челюсть. Энвер сощурилась. Кристоф полюбопытствовал:

– А что, сей педагог ещё жив и преподаёт?

– Ну да, чего ему сделается… – юноша был совершенно сбит с толку осведомлённостью подозреваемого.

– Держу пари, с каждым годом выносить присутствие старика всё труднее, – хохотнул обнажённый чародей. – Присутствие в аудитории с закрытыми окнами, разумеется. Итак, Бенни, что ты там говорил про теорию о полиморфах?

Финкельштейн молчал, рыская глазами по комнате.

– Стихийные маги не владеют мыслеречью! – наконец выпалил он.

– Как и ты, – осклабился Кристоф.

– А ты? – дерзко бросил стажёр, ещё надеясь одержать верх.

Волшебник снисходительно улыбнулся и повернулся к напарнице. Та, дотоле хмурая, мгновенно расслабилась и насмешливо посмотрела на незадачливого обвинителя.

– А он владеет. Говорит, что ты самоуверенный шкет, и детектив из тебя неважный, но рвение и стремление отстаивать свою правоту достойны похвалы.

Казалось, Бенджамин от стыда уменьшился раза в полтора. На него было жалко смотреть. Жалко, но смешно. Глядя на пунцовые уши стажёра, ищейки не выдержали и расхохотались. Обстановка в комнате разрядилась. Смеялись от души, до тех пор, пока не начали икать.

– Так, выходит, вы – настоящий мастер Кристоф… сэр? – тихо спросил пристыжённый Бенни.

– Твоя дедукция делает успехи, – подмигнул агент.

– Но… но кто же тогда спит в моей каморке под лестницей?

Моментально повисла звенящая тишина. Даже слышно стало, как личинка древоточца ковыряет стену. Первой опомнилась Энвер:

– Бен, веди нас сейчас же к твоей каморке. Очень быстро и очень тихо.

– Но ваша одежда…

– Сию же минуту! – шикнула ищейка. Стажёр не стал спорить.

Кристоф поднялся, сдёрнул с кровати простыню и замотался в неё на манер хитона (девушка при этом целомудренно отвернулась). Наставники, ведомые подопечным, выскользнули за дверь и пробрались к лестнице. Никто им не встретился: другие постояльцы ещё нежились в объятиях блаженной, лишённой похмельных мук утренней дрёмы. Лестничная спираль спустила волшебников на первый этаж, где сбоку от лестницы обнаружился чулан – всего-навсего ниша, заделанная сплошным штакетником. В штакетнике имелась дверца, запертая на засов. Бен вопросительно посмотрел на колдунью. Энвер затеплила в ладони небольшой магический светильник и кивнула стажёру. Юноша бесшумно отпер дверцу, и все трое заглянули (войти не позволяли ничтожные размеры каморки) в темноту. На застеленной домотканым ковриком, отчаянно короткой лавке (вызывавшей ассоциации с прокрустовым ложем), опершись плечом и головой о стену, полулежало-полусидело скрюченное тело Кристофа. Вернее, его двойника. Грудь самозванца мерно вздымалась, спящий нова тихонько посвистывал на каждом выдохе.